«Надо будет посоветоваться с Трисом», - решила она, продолжая осторожно сканировать пространство за стенами кабинета, и сильно удивилась, когда обнаружила поблизости еще двух магов. Вот эти двое являлись по-настоящему сильными колдунами. Во всяком случае, «светились» они так же, как, наверное, «светились» они с Трисом.

Между тем хозяин дома мило беседовал со своей дальней родственницей, о существовании которой он еще недавно даже не подозревал. И они как раз перешли к вопросу об обстоятельствах, вынудивших Веронику и ее друзей искать помощь у практически незнакомого ей человека, когда зазвонил телефон, лежавший на столе перед хозяином дома.

– Прошу прощения, - улыбнулся Виктор Михайлович, взглянув на дисплей аппарата, - но я должен ответить.

– Слушаю, - сказал он, активировав свой телефон. – Уверена? … Да, я тоже думаю, что это забавно. … Хочешь зайти? … Жду.

– Если не возражаете, к нам сейчас присоединится моя… сотрудница, - сказал он, дав отбой, и неожиданно бросил на Габи короткий заинтересованный взгляд.

– Вы здесь хозяин, - мило улыбнулась Вероника.

А Габи «увидела», как двинулся в их сторону один из двух магов.

«Женщина и мужчина, - решила она, рассмотрев оба источника. – Сидели где-то за две стены от нас, а теперь женщина идет к Черткову. Она и звонила. Наверное, тоже кое-что «увидела».

Было ощущение, что магесса, которая шла сейчас в их сторону, почувствовала Габи точно так же, как она почувствовала эту незнакомую женщину. И это был первый раз, когда Габи встретила на этой Земле по-настоящему сильных колдунов. Впрочем, что она вообще знала об этом Мире и его магии? Лишь то, что рассказали ей Акиньшина и Суворин? Но это же капля в море. И Сковья, к слову сказать, ничего такого Габи не говорил. Сказал лишь, что здесь мало магии, и все, собственно, потому что в украденном ею эгрегоре таких данных не было и не могло быть. Знание о магии не являлось таким уж распространенным. Если кто что и знал, то, как говорится, молчал в тряпочку. Знание-то это не для всех. Оно здесь является потаённым, а значит и не озвучивается.

«Но мало магии – не значит, что не может быть сильных магов, не так ли? И в газетах о них, разумеется, не пишут».

Между тем, без стука открылась дверь и в кабинет Черткова зашла женщина невероятной красоты. Габи умела быть объективной, и отлично знала, что при желании может выглядеть, и нравиться мужчинам и женщинам может тоже. Однако, Эва Сабиния и Анаис д’Антиньи были значительно красивее нее. Это факт. И Мария Перигорская, пожалуй, тоже превосходила Габи своей красотой. Однако эта женщина была способна затмить любую из первых красавиц Европы. Высокая, рыжая и зеленоглазая, но это всего лишь слова. Габи тоже высокая, но фигура… но грудь… Увы, даже сравнивать не с чем. И цвет волос уникальный, рыжие они ведь тоже все разные, но этот темно-рыжий цвет был попросту удивителен. При взгляде на него в голове возникали ассоциации с красками осени, благородной бронзой и много с чем еще, но в сочетании с зелеными – буквально изумрудными - глазами и со смуглой кожей теплого оттенка, это было уже нечто невообразимое.

– Доброе утро, - сказала незнакомка низким, чуть хрипловатым голосом грудного регистра.

– Не помешала? – но смотрела, спрашивая, не на Черткова, в чей кабинет она пришла, и не на Акиньшину, сидевшую напротив хозяина кабинета. Она смотрела на Габи, глаза в глаза.

Женщина была одета достаточно просто: черные джинсы, шелковая блузка кирпичного цвета и темно-коричневый пиджак из тонкой кожи. Но вот какое дело, едва взглянув на незнакомку, Габи уже знала, что женщина эта привыкла носить совсем другое платье. Именно платье и обязательно длинное – в пол, а еще должны были быть непростые драгоценности в ассортименте и сложная прическа или даже седой парик – и все возникавшие ассоциации были связаны с восемнадцатым веком, не раньше, но и не позже. И, разумеется, предполагался какой-то «нескромный» титул.

«Баронесса? – спросила себя Габи. – Возможно, но, скорее всего, все-таки графиня… Или бери выше?»

– Будем знакомы, - сказала женщина почти без паузы, продолжая, как и прежде, смотреть на одну лишь Габи. – Я Татьяна Черткова[12], а вы?

– Не Татьяна, - доверилась Габи своей интуиции. – И не Черткова, - встала она со стула.
– Возможно, как-то связаны, но это не ваше имя. И еще, думаю, должен быть титул. Графиня? Возможно, княгиня…

– Умеете удивить, - подняла женщина левую бровь.

– Умею, - согласилась Габи. – Я Габриэлла де Мишельер.

Свое знаменитое Э она решила пока не озвучивать.

– Француженка?

– Алеманка. – Слово было непривычно для современного русского языка, но Габи выбрала именно его. Играть так играть по-крупному.

– Все страньше и страньше… - Русским языком незнакомка, представившаяся Чертковой, владела безукоризненно, но в ее произношении слышался легкий западноевропейский акцент. Возможно, что и французский, если иметь в виду конкретно этот Мир.

– Надо полагать и титул имеется?

– Имеется, - впервые улыбнулась Габи, - как не быть. Наверное, правильно будет сказать, что я княжна.

К этому моменту Габи уже твердо знала, что разговаривает с такой же путешественницей между мирами, как и она сама. Почувствовала эманацию перехода, и, хотя это был не волчий портал, это все-таки был именно портал межмирового Перехода.

– Почему от вас пахнет войной?

– Любопытный вопрос, - усмехнулась Габи, - и я на него отвечу, но только после того, как вы ответите хотя бы на два моих вопроса.