Убийца — садовник! Как же банально! Прямо по классике. Спасибо, хоть не дворецкий.

И ведь молодой парень, лет двадцати пяти. По местным меркам даже симпатичный, с лимонными выпуклыми глазами и стрижеными до плеч густыми черными волосами. Что заставило его пойти на такое жуткое преступление?

— Анасарана, — со спокойной улыбкой произнес он, останавливаясь напротив меня. — Я думал, вы ушли в лес. Рад, что это не так, и я вас нашел.

— Зачем вы меня искали? — ровным голосом, стараясь не выдавать страха, спросила я, поднимаясь с пледа. Прятать Лютика уже не имело смысла, ребенок жался к моим ногам, и садовник прекрасно его видел.

— Ну, как зачем? — искренне удивился убийца. — В доме теперь не получится, оно и в прошлый раз было рискованно. А тут такой случай! Далеко от всех, и никто не помешает.

У меня оборвалось всё внутри.

Он пришел убивать…

— Вам бы никто и не помешал, — сказала я. — Зачем было таиться, нападать исподтишка, да еще и за маской прятаться? Лютов вроде как все не любят, вам бы еще и помогли.

— Приказ анасара, — скривился парень. — Лют ему нужен живым и невредимым. А меня это не устраивает.

И с ненавистью посмотрел на дрожащего насекомыша.

— Лютик! — зашептала я, жалея, что не сделал этого раньше. — Беги в лес! К папе! Только быстро беги, не оглядывайся! Давай!

Лютик растерянно сопел на меня.

— Да беги же! — крикнула я в сердцах.

И малыш бросился бежать, мгновенно растворившись в высокой лесной траве.

Убийца было дернулся следом, но тут же понял бессмысленность этой попытки поймать шустрого насекомчика.

— Он тебя понимает? И даже слушается? — изумился он, вглядываясь в лес. — Так эти чудовища не такие тупые, как мы все думаем? Смотрю, еще и дрессировке поддаются. Может, мне пора поменять планы и не убивать чудовище, а использовать его?

— Зачем вы хотели его убить? — возмутилась я. — Он невинное дитя! И ничего вам не сделал!

— Это сейчас он невинное дитя! — со злостью плюнул садовник, разворачиваясь ко мне. — А вырастет — и станет чудовищем, как папочка! Вы же знаете, что натворил этот папочка? Конечно, знаете. Наслышаны, небось. В доме такое не скроешь. Эта гадина, Лют, объявляется рядом с поместьем раз в несколько месяцев. Иногда раз в год. И если в это время в лесу кто-то есть, из людей, они обречены. Пару лет назад я так нашел своего отца. Разорванного в клочья. Понимаете, что я тогда пережил? Лют ушел, с ним я не встретился, но кто мне вернет отца? И когда я услышал, что жена анасара носит ребенка этого чудовища, то понял, в какой опасности теперь жители поместья. Лют-то сюда не ворвется, а что будет, если его детеныш родится внутри защитного периметра? Думаете, я мог это допустить? Позволить чудищу обитать там, где живут люди? Нет, поначалу я верил, анасар сам примет меры. Он же не дурак, знает, чем это грозит. Но ошибся. Анасар куда наивнее, чем казалось. Бедняга до конца верил, что это его сын. Слуги тоже ничего не делали. Шептались, паниковали, судачили, но, чтобы принять важное решение или хоть что-то сделать — нет, кишка тонка. И тогда поместье пришлось спасать мне, если больше некому.

Тоже мне, супергерой выискался.

— И поэтому вы напали на беззащитную беременную женщину, — с издевкой произнесла я. — Очень мужской поступок, хвалю.

— А что мне оставалось? — не поддался на провокацию парень. — Ждать, пока чудовище выползет на свет и начнет всех убивать?

— А меня-то за что? Ладно, вы ненавидите Лютов. Но я-то вам ничего не сделала!

— Ой, только не надо прикидываться глупой и невинной. Я видел, вы ходили в лес! Наверняка к чудищу бегали. Понравилось? Хотите родить еще одного монстра? А потом еще и еще? У нас скоро весь лес будет кишеть чудовищами? Или всё поместье. И они всех нас сожрут? Вы этого хотите? А я — нет! Не допущу! Хотел прикончить только мелкое отродье, но вижу, ты сама опасна! Поэтому…

Он вынул из кармана фартука пистолет и направил мне в грудь. А потом прищурил один глаз, прицеливаясь.

Почему-то в этом мире медицинская форма и огнестрельное оружие имеют одинаковый цвет — кроваво-красный.

Как зачарованная, в каком-то трансе, я смотрела на черную точку дула. Пистолет был похож на старинный земной, удлиненный, громоздкий, с мягко изогнутой рукоятью.

И смертельно опасный.

— Как ваша рана? — холодно спросила я, вспоминая рикошет от пленки защитной сферы.

— Почти три месяца прошло, — насмешливо ответил убийца. — Всё давно зажило. А анасару я сказал, что поранился, когда срезал старые ветки с деревьев. Хорошо, хоть в плечо попало, а не в живот и грудь. Но вы не переживайте, анасарана. Я стреляю точно. И долго мучиться от боли, как я, вам не придется.

Я закрыла глаза. Можно, конечно, попытаться бежать. А смысл? Пуля догонит в спину в первые же секунды. Кричать? Да кто меня услышит в этом дальнем уголке сада, который я и выбрала-то за безлюдность и уединение. Броситься на убийцу? Серьезно? Чтобы ускорить встречу со смертью?

Варианты спасения закончились, разбившись о логику их невозможности, оставалось принять неизбежное. Хорошо, хоть Лютик убежал. Надеюсь, папа не оставит малыша и достойно вырастит. Лишь бы не научил ребенка убивать людей…

— Малы-ы-ыш! — протяжно, издевательским голосом позвал убийца. — Тут твою маму убивают.

Я вздрогнула и открыла глаза. Что?

Садовник смотрел в сторону леса. И гадко улыбался.

— Слышишь? Я застрелю твою мамочку, если ты не выйдешь.

— Нет… — прохрипела я резко севшим голосом.