А все остальные Рейнарды?

Увы, литта Яна знала ответ. Они никогда не позволят ей отказаться от рода, и никогда не выгонят, еще и упираться будут, и ответственность на себя перекинуть попробуют. Ее любят. Но ведь и она их любит? Значит она должна сделать все, чтобы ее родные не пострадали. Фелиция ей поможет, обязательно. А пока — литта Яна позвала секретаря и принялась диктовать все, что ей могло понадобиться в ближайшее время.

Слуги забегали, а литта Яна сидела, держалась за виски — голова разламывалась, и думала, думала…

Она просто пообещала позаботиться. За это может быть такой откат? Или нет?

Пока она не узнает всех подробностей, она не сможет дать ответа.

Магия! Хоть бы совершенная ей в юности глупость не отозвалась на ее семье!

Россия

— Ой, Инна, еноты — это сокровище!

— Серьезно?

— Да. У меня Марта с ним читать учится! Ты представляешь? Сидит рядом с ней, серьезный, в азбуку смотрит, будто понимает что-то, а если Марта начинает отвлекаться, фырчит, ворчит, ругается на нее так забавно… мультфильмы с ней обучающие смотрит. Даже книги листает!

— А ничего не сломал? Не погрыз?

— Вообще ничего! Даже не нагадил нигде! Или пользуется унитазом, или ждет нас, и гуляет рядом с Мартой. От нас ни на шаг! Представляешь?

— Слушай, ты так о нем рассказываешь! Я даже завидовать начинаю!

— Ой, Инна, я сама себе завидую! Никогда не думала, что еноты такие умные! И чистоплотный такой! С пола есть ничего не станет, лапы постоянно моет, полоскается…

— А соседи не против?

— Пока молчат.

— Ну, не знаю даже. Все-таки это не комнатное животное — енот!

— Я тоже раньше так думала. А сейчас… Еня — чудо! Ты представляешь, вчера смотрю — хлеба нет. Ты же знаешь, Марту у меня дома одну не оставишь, у нее крик, писк, чуть не истерика. А тут — иди, мама, за хлебушком, мы с Еней мультик смотрим! На кассе очередь, я чуть не полчаса, даже больше простояла, пока туда-сюда… прибегаю вся в мыле, а эти двое сидят и на меня смотрят с одинаковым видом. Мол, чего ты, мамочка, так летела? Могла бы и еще погулять!

— Ты уверена, что у тебя дома живой енот?

— Инна?

— Суда по твоему описанию, у тебя поселился ангел. Крылышков нет?

— Да ну тебя!

Женщины рассмеялись, и открыли дверь для первого клиента.

Смех смехом, но Соня почти мгновенно привыкла к еноту. Животное оказалось на редкость умным и воспитанным. Он и правда ничего не драл и не грыз, не метил и не орал попусту. А если сидел рядом с Мартой, то довольны были оба.

Соня объяснила дочке, что не надо надевать на енота платьица или засовывать его в кукольную кроватку, Марта согласилась — и они играли вполне мирно. *

*- советую мои слова к обычным енотам не применять. Они как раз способны разобрать на атомы даже космический корабль. И кусаются. И бешенство переносят, если дикие. Прим. авт.

Гулять Еня тоже выходил спокойно. Хотя и смотрел с опаской по сторонам, и принюхивался ко всему вокруг, но реагировал спокойно. Не орал, не лез на голову, не задирался с собаками и кошками, не охотился на птиц и не кидался на людей. Так что был легко принят на площадке для выгула собак.

Рабочий день прошел спокойно, и Соня отправилась забирать Марту из детского сада.

Потом домой, поужинать — и на прогулку. Да, с енотом.

Вот с Еней Марта гуляла в удовольствие. Енот брезгливо обходил песочницы, в которых отмечалось не одно поколение бродячих собак и кошек, послушно лазил по детскому городку и терпел, гладивших его и тискающих, восторженных детей. Ворчал только на тех, у кого были грязные или липкие руки.

Вот и сейчас…

— Еня?

Голубая (Марта, милая, он же мальчик) шлейка со стразами (Мама, он красивый мальчик!) пришлась еноту впору. Соня застегнула ее, и они втроем вышли из подъезда.

Прошлись по двору, потом решили зайти на детскую площадку…

— Софья! Что это за мерзость?!

Голос взрезал вечернюю тишину, словно скальпель хирурга.

Соня дернулась.

— Ой… Любовь Николаевна, здравствуйте.

— Что еще за деревенское ойканье? И как вы одеты? Нет, сколько тебя ни учи, а деревню из девушки не вытравишь!

Соня обреченно ссутулилась.

— Любовь Николаевна, давайте не будем сейчас выяснять отношения?

Но остановить Любовь Николаевну добрым словом было нереально, вот если бы еще пистолет добавить, или хотя бы сковородку — дело другое.