В моем кармане лежал запасной амулет. Если дело в том, что закопанный камень по какой-то причине оказался неработающим, то туман остановится. Главное – успеть.

– Буду до конца жизни бесплатно тебя стричь, - выдал Ойс, глядя, как прямо перед его носом развеивается туманное щупальце.

Еще примерно полчаса мы наблюдали, как беснуется туман, отступая и надвигаясь вновь, будто белое море.

Дело было сделано. Я закопал последний амулет, и мы, растянувшись длинной цепочкой, отправились назад, в дом главы Совета.

Там нас встретили, как героев. Даже казавшийся мне совершенно безэмоциональным секретарь не выдержал и пожал каждому из участников руку.

Двоих своих людей Тир пригласил в кабинет, чтобы они рассказали ему о деталях операции, а Стражей отпустил отдыхать. Большинству из парней пришлось отправиться в находящуюся неподалеку таверну, где по приказу главы Совета им бесплатно предоставили кров и питание.

Нам с Яковом досталась одна спальня на двоих. Кровать тоже была одна, но очень большая, и Яков с радостным визгом бросился на свою половину.

– Сапоги-то сними, деревня! – шутливо возмутился я, продолжая осматривать комнату, - ого, здесь есть настоящая ванна и много теплой воды! Купаться будешь?

Пацан молчал. Повернувшись, я понял: уснул. Соблазн последовать его примеру был силен, но я совершил последнее усилие и все-таки искупался. Впервые за много дней я чувствовал себя чистым, и это ощущение пьянило. Быстрое купание в речках и ручьях не шло ни в какое сравнение с теплой водой и мылом.

Уснул я прежде, чем моя голова коснулась подушки.

Этот сон не был похож на предыдущие: я знал, что сплю. Смотрел на туман, принимающий очертания человеческой фигуры, и понимал: это всего лишь плод моего воображения.

Тем не менее, было страшно. Липкий страх сковал руки и ноги, заставляя меня окаменеть.

– Ты меш-ш-шаеш-ш-шь, - прошептал туман, - убирайс-с-ся туда, откуда приш-ш-шел.

– И не подумаю, - распухший язык еле ворочался во рту.

– Пожалееш-ш-шь, - туманная фигура надвигалась, росла, занимая собой все пространство.

Я рванулся изо всех сил, разрывая оковы сна.

Сел в кровати, тяжело дыша. Поморгал, давая глазам привыкнуть к предрассветному полумраку. Рядом мирно сопел Яков: одна нога закинута на подушку, руки сложены лодочкой под головой, непослушный вихор на затылке стоит дыбом. Идиллическая картина.

Спустил голые ноги на холодный пол, подошел к окну. Так и есть, уже занимается заря. Вздохнул: уснуть снова уже не получится.

Еще этот чертов сон… А все потому, что вчера Мира опять не заварила мне свой чай-без-сновидений. Интересно, как она? Я хорошо помнил расположение комнаты девушки, и какой-то неясный порыв заставил меня открыть дверь и шагнуть в пустой коридор. В доме царила полная тишина, какая бывает только ранним утром. Даже половицы не скрипели, но оно и неудивительно: дом Главы Совета был ухоженным и чистым.

Комнату Миры я нашел быстро. Кольнула тревога: дверь была приоткрыта. Стараясь ступать еле слышно, я подкрался и заглянул внутрь.

Две тени нависали над кроватью, тихо перешептываясь. Один голос я смог опознать. Тир.

– Оракул? Ты точно… делать?

– Откуда… ничего… полезна.

– Доброе утро! – бодрым голосом объявил я, широко распахивая дверь. Вышло немного неестественно, но, уверен, этого никто не заметил. Тир и его секретарь замерли, пойманные на месте преступления.

Я присвистнул, изобразив удивление.

– И что же вы, уважаемые, делаете ночью в комнате благородной девицы?

Мне показалось, или со стороны кровати раздался тихий смешок? Улыбнулся краем губ, сложил руки на груди и протянул:

– Я жду объяснений, господа.

– На каком основании? – спокойно уточнил Тир.

– На правах моего жениха, - Мира щелкнула пальцами, зажигая свет в магическом светильнике. Интересное заявление. Я приподнял бровь, но портить спектакль не стал.

– Предлагаю обсудить ситуацию, - так же спокойно предложил глава Совета. Мне бы пригодилось его умение делать хорошую мину при плохой игре.

Девушка повела рукой, предлагая всем присутствующим сесть. Я выбрал место на кровати, рядом с «невестой», а Тир и секретарь сели в кресла у журнального столика.

– Итак? – Мира всем своим видом выражала оскорбленную невинность.

Тир усмехнулся.

– Предлагаю говорить начистоту. Я знаю, что ты оракул. Твой отец тщательно скрывал тебя, и теперь я понимаю, почему.