Шрифт:
– Ты – Колючка, - повторил спокойно, - буду тебя теперь так называть.
– А ты – жутко раздражающий тип. Но я тебе и раньше это говорила, так что ничего не поменялось.
Мира не удержалась и фыркнула. Сделав вид, что не заметил, перевел тему:
– У меня есть несколько вопросов, которые я давно хочу обсудить.
– Почему именно со мной?
– Я тебе доверяю.
Между нами повисло неловкое молчание. Я чувствовал: девушка не знает, как реагировать на мои слова. А может, просто разучилась быть открытой и дружелюбной.
– О чем ты хотел поговорить?
– Во-первых, о том, что случилось в тюрьме городской стражи. Этот огонь… что это, откуда, и как мне теперь с ним жить?
– Ван, - девушка первый раз за все время нашего знакомства назвала меня по имени, и внутри разлилось странное тепло, - я мало чем могу тебе помочь, я и сама мало знаю о своем даре. Но я позаимствовала у Тира это.
Мира протянула мне книгу, выуженную из недр седельной сумки.
– Хотела отдать на привале, но раз уж зашел разговор...
– Спасибо, - потрепанная позолоченная обложка гласила: «Магия огня», Франк Ист.
– Почитай на досуге - может, обнаружишь что-то полезное.
– Хорошо. Второй вопрос - насчет кольца. Чем оно так ценно для вас?
Девушка замялась. Было видно, что хотела привычно огрызнуться, но в последний момент остановилась.
– Не могу сейчас ответить на твой вопрос.
Кивнул. Придет время – спрошу еще раз.
– Тогда последний вопрос: ты доверяешь Айне?
Мира дернулась, как от удара, и посмотрела мне прямо в глаза.
– Ты ведь обещал довериться мне в этом вопросе. Я знаю эту девочку с раннего детства, и ее жизнь в доме отца никогда не была сказочной.
Еще один кивок, и я сжал бока коня пятками, направляя его вперед. Во рту появился горьковатый привкус. Как жаль, что главный вопрос я так и не задал.
Мира, когда ты перестанешь считать меня врагом?
Глава 19
Весь следующий день мы ехали почти без остановок. Редкие привалы длились максимум по полчаса: размять затекшие мышцы, перекусить вяленым мясом и напоить лошадей. Айна и Яков, кажется, были близки к тому, чтобы добровольно остаться в первом же попавшемся на пути поселении.
Мой подопечный старался держать лицо, не ныл и не жаловался, однако бросал на меня полные тоски взгляды, когда на очередной вопрос, сколько осталось до следующего привала, я отвечал: «два часа».
Айна молчала, но и ее лицо выражало всю мирскую скорбь.
В который раз подумал: как же глупо было соглашаться брать эту девчонку с собой! Если от Якова я отделаться не мог из-за случайно поставленных меток, связавших наши судьбы совершенно бесполезным ученическим договором, то Айне я не был должен ничего. Мне, как командиру нашего маленького отряда, вообще не следовало идти на поводу у Миры. Но я пошел, и теперь жалею об этом. Яков – волчонок, выросший в жестоких условиях, сирота, юридически совершеннолетний. Айна же – сбежавшая дочь одного из членов Совета, настроенного к нам крайне негативно. И, как будто одного этого мало, девчонка вдобавок капризна и задириста. Пожалуй, те проявления трудного характера, которые мы лицезрели раньше, могут показаться нам в дальнейшем цветочками.
– Привал! – скомандовал в очередной раз, мрачно наблюдая, как неловко посыпались с коней мои товарищи.
– Дай нам час, - хмуро попросил Рат.
Молча кивнул. Я и сам нуждался в более длительном отдыхе.
Все разбрелись по окруженной высокими деревьями поляне: Ойс разминал онемевшие ноги, Рат меланхолично жевал мясо, Мира отправилась искать ручей, чтобы напоить коней. Айна и Яков, не двигаясь, валялись в высокой траве.
Олаф, которого мы подобрали по пути, за все время не сказал нам и пяти слов. Ехал он на лошади, по всей видимости, приобретенной в городе – огромном тяжеловозе с мохнатыми ногами. Вот и сейчас полутролль сидел поодаль, перебирая какие-то вещи и бумаги, которые достал из своей походной сумки.
Яков нехотя поднялся, потянулся, хрустнув позвоночником, и махнул мне рукой: мол, схожу по надобности, не теряй.
Сидя, прислонившись спиной к дереву, я пытался понять, где нам будет лучше заночевать. Если верить карте, в четырех часах пути располагалось довольно большое поселение с постоялым двором, но моя команда к концу тяжелого дня держалась на одной силе воли. Я видел усталость даже в глазах Миры, хотя она единственная не тратила время привала на пустое сидение на месте. Сможем ли мы выдержать еще один длинный перегон?
Внезапно спину обожгло болью.
Я вскочил, глядя на ствол. Самый обычный ствол самого заурядного дерева. Оно не было похоже на то Древо, которое наградило нас метками. Значит…
– Яков! – сорвался с места, безошибочно выбирая нужное направление. Метка как будто сама направляла, жгла, пульсировала болью. За мной через лес ломился кто-то огромный, но времени обдумывать это не было.
Звуки борьбы я услышал еще до того, как вылетел на лесную прогалину.
Яков сражался с огромным волком и, конечно, проигрывал. Машинально отметил кровь, которая заливала правый бок мальчишки, и рванул вперед, на ходу выдергивая из ножен меч.