– Слав, помоги диван разложить. Девчонки у меня останутся, а если сейчас не сделаю, потом не с кем будет. Диван сломанный, надо с двух сторон.

– Да, конечно, давай, командуй, что делать надо…

Мы с ней вдвоём разложили диван, у которого оказался сломан механизм. Михална стала что-то поправлять на нём, и как-то невзначай оказалась рядом со мной и внезапно вдавила меня в угол своим внушительным бюстом.

– Есть ещё одно дело, Слава. Ни один мужик не уходит из этой квартиры, минуя меня и этот диван, - произнесла она, расстёгивая свою кофточку, - и у тебя тоже нет вариантов. Ты, ведь, не будешь убегать, как школьник, правда?

Она уже сбросила кофточку, и теперь расстёгивала пуговицы на юбке, которых оказалось всего-то три. Юбка сползла с бёдер Михалны. Имея объёмные формы, её тело не казалось рыхлым, а было плотным и крепким, и содержало все положенные изгибы выпуклости и впадинки. А её буфера были именно буферами, никакое другое наименование им не подходило.

– Ну что-же ты, Слава, - она подошла ко мне, взялась за ремень на брюках, и мгновенно расстегнула его, явив серьёзные навыки в раздевании мужчин. Я-же стоял, как загипнотизированный, боясь пошевелиться. Она сдёрнула с меня брюки вместе с трусами одним резким движением, как фокусник сдёргивает тряпку со шляпы, в которой сидит заяц.

– Михална, окстись! Ну посмотри на себя и на меня! И ты хочешь, чтобы я удовлетворил тебя вот этим? – я показал на свой конец, который, впрочем, уже не был так-уж безнадёжно вял, как до того момента, как я оценил тело Михалны.

– Трахать молоденьких пигалиц каждый может. Им надо-то три сантиметра сосиски и две минуты времени. А ты попробуй вот так, героически преодолевая собственные стереотипы и амбиции, - она подошла ко мне вплотную и взялась своей трудовой мозолистой рукой за мой член. Член, однако, отреагировал так, как нужно, как-бы говоря мне: - «Ну а чо, её тоже есть куда…».

– Давай, Слава, смелее, - сказала Михална, почувствовав рукой метаморфозу, произошедшую с членом, и потянув меня прямо за него к себе, увлекая на свежеразложенный диван, - Трудности закаляют характер!

«Эдик, сука… знал ведь…» - подумал я, услышав знакомую фразу, - «Ну ладно, Михална, ты хотела секса – его есть у меня!».

Я толкнул Михалну рукой, заставляя лечь на спину, своими коленями раздвинул её ноги, и поднял одну из них, положив себе на плечо. Её таз оказался приподнятым и мне понадобилось лишь немного присесть, чтобы войти. Вопреки ожиданиям, когда вошёл, у меня не возникло ощущения, что я вальсирую один в пустом танцевальном зале. Стенки влагалища плотно обхватывали мой член, а свежевыпитый алкоголь притуплял ощущения, но это и хорошо, на дольше хватит. Михалне понравилось. Через несколько движений она закрыла глаза, притянула колено второй ноги к себе, а другой рукой вцепилась в мою руку, держащуюся за её бедро. Я стал вводить в неё член в среднем темпе, стараясь держать амплитуду максимальной. Вскоре дыхание Михалны сделалось частым и поверхностным, стали вырываться приглушённые стоны. Я погладил её бёдра и живот, дотянулся до груди, оценив её упругость, сжал затвердевший сосок, что вызвало более громкий и протяжный стон, спустил руку на лобок, найдя большим пальцем клитор. Я ожидал, что мне придётся поработать над Михалной не меньше пятнадцати минут, однако уже минут через десять услышал:

– Ещё… Ещё немножко, Славочка… Ещё совсем чуть-чуть… - и вдруг резко сдвинула бёдра, подавшись ко мне тазом, и издав протяжный стон. Пробыв в таком положении пару секунд, она расслабилась и улыбнулась, открыв глаза.

– Теперь моя очередь, - сказал я, переворачивая ей и ставя в коленно-локтевую.

Едва войдя в неё и сделав несколько взмахов, я уловил краем глаза какое-то движение, и повернул голову в ту сторону. И встретился взглядом с лицом Эдика. Ту гамму эмоций, которую выражало его лицо можно описать лишь несколькими словами: - «Убейте меня, теперь я видел всё!». Он посмотрел на меня пару мгновений, потом закрыл глаза, и спиной вперёд вышел из комнаты, стараясь не производить шума, и тихо прикрыл дверь.

К остальному народу мы вышли через примерно час, с момента нашего уединения, после того как сходили по очереди в душ и привели себя в порядок. Наше появление было ознаменовано бурными и продолжительными аплодисментами, и возгласами «браво».

– Вы чего так орёте? Как будто сами никогда не трахались! Эдик, вон, Галку сразу оприходовал, как вошёл… - Михална пыталась скрыть смущение под притворным гневом.

– Он нам всё рассказал…

– Что рассказал?

– Ну, заходит он, а там картина Васнецова «Вечер в сосновом лесу. Суслик е%ёт медведицу». Холст. Масло.

– А медведица сияет блаженной улыбкой!..

– Слава, ты теперь наш герой!..

– Ты не мог видеть улыбку…

– Я почувствовал эманации…

Пьянка и танцы возобновились. Стол двигать не стали, накидывали на ногах. Кто-то приглушил свет, и включил торшер, создавая интим. Я сидел и решал, стоит-ли пригласить потанцевать Ольгу, когда она сама подошла ко мне.

– Слав, пойдём потанцуем?

– Пойдём. Вот не поверишь, только что думал, стоит-ли к тебе подходить.

– И в чём были сомнения?

– Ну, как… Михална, и всё такое…

– Ой, да не смеши… Михална… Все взрослые люди, все уже давно со всеми перетрахались. И про Михалну все знают, что она каждого нового мужика объезжает.

– А чего это она так?

– Ну, так у неё жизнь сложилась. Потом как-нибудь расскажу… При случае… А ты молодец…

– Что?..

– Я давненько её такой не видела. Обычно она приходит разочарованной. И уж точно не через час. Эдик и пошёл проверять, что у вас происходит потому, что времени много прошло, а вас нет. Расскажешь?