Шрифт:
– Тут нечего рассказывать…
– Ну, тогда покажешь?
– Только не здесь… У меня с вами психотравма образуется…
– Тогда пошли к тебе. Ты там-же, где и Эдик живёшь?
– Что, прямо сейчас?
– А чего тянуть?
– Ладно, пойдём. Прощаться надо, или по-английски свалим?
В общагу мы ввалились в двенадцатом часу, мокрые от дождя, слегка замёрзшие, чуть пьяненькие и хихикающие от анекдотов. Я сделал приветственный жест в сторону вахты, и мы пошли ко мне. Я пытался попасть ключом в замочную скважину, а Ольга висела на мне, и пыталась слизнуть капельку дождя, скопившуюся у меня на мочке уха, когда мимо нас прошла Саша.
– Привет, Александра!.. – поздоровался я. Она, задрав носик, и не удостоив меня ответом, продефилировала мимо. У своей двери она задержалась на секунду, бросив на меня взгляд, полный презрения и обиды(?), и вошла к себе.
– Что это было, - спросила меня Ольга.
– Да фиг знает, не обращай внимания, - сказал я, открывая дверь, - замёрзла? У меня «Рябина на коньяке» есть, будешь? Только рюмок нет, придётся из чашек.
– Да пофиг, наливай.
Причастившись «Рябиной» и слегка согревшись, Ольга придвинулась ко мне с недвусмысленными намереньями:
– Ну, давай показывай, чем и как ты Михалну порадовал, а нас удивил.
– Только громко не орать, здесь слышимость…
– Да знаю я, не первый раз.
Глава 11
11.
В понедельник, в десять часов утра, как и договаривались, я стоял у въезда в посёлок дорожников. Шёл неприятный холодный дождь, и я думал только о том, чтобы Раиса со своей знакомой из исполкома не сильно опоздали. Ночью с субботы на воскресенье мы с Ольгой славно покувыркались, и, боюсь, нас всё-же слышали близлежащие комнаты. Ну и пофиг. Здесь семейных почти нет, в основном мужики на койко-местах. Разве что Татьяна с Сашкой. Странно, что это с Сашкой было? И в воскресенье со мной не поздоровалась, и весь день игнорила. Ладно, подростковые заморочки.
Возле меня тормознул УАЗик, за стеклом переднего сидения я увидел лицо Раисы, и полез в заднюю дверь.
– Здравствуйте…
– Здравствуй, Слава, знакомься, это Муза Фёдоровна, она тебе покажет участки, ты выберешь, и потом вы поедете в исполком оформляться.
– Очень приятно, Муза Федоровна, я – Слава, - обратился я к женщине, сидящей слева от меня, довольно миловидной и не старой.
– И мне очень приятно, Слава. Надеюсь, паспорт ты с собой взял.
– Обязательно, Муза Фёдоровна.
Мы подъехали к ряду нарезанных участков. Распределённые и уже занятые участки располагались ниже по улице, и понятно почему. До них доходила двухплитная бетонка, а вот до этих свободных участков – нет, хотя они и были расположены топографически выше.
– Муза Федоровна, а какова площадь участков?
– Все участки по четыре сотки, - ответила она, заглянув в свои бумаги, - а, нет, вот два участка по шесть соток, прямо с краю, друг напротив друга, через дорогу.
– И что, я могу выбрать любой?
– Да, абсолютно любой.
– Тогда… я возьму этот, — сказал я, указывая на один из крайних участков на шесть соток, который был визуально выше.
– Та-ак… Участок номе-ер… семнадцать. Ты уверен, что именно этот хочешь?
– Абсолютно убеждён.
– Ну, тогда… Поедем оформлять? – Муза Фёдоровна сделала какие-то пометки у себя в бумагах.
– Конечно, - мы сели обратно в УАЗик, и развернувшись, поехали к исполкому.
Часа через два с половиной я входил в двери своего общежития. В исполкоме я написал заявление согласно установленной формы, заполнил какую-то анкету, прочитал и подписал договор аренды земельного участка на двадцать пять лет, и заполнил ещё кучу бумаг. Мне пояснили, что я должен заплатить земельный налог, и далее платить его ежегодно, и что втечение трёх лет я должен начать хоть какое-то строительство, да хоть забор поставить, иначе участок заберут обратно, как неиспользуемый, и что документы мне отдадут только после уплаты налога, когда квитанцию принесу, и наконец я вышел из исполкома почти полноправным арендатором земельного участка, кадастровый номер такой-то, расположенный там-то. Круть! И гемор! И вот, на входе в общагу меня остановила вахтёрша.
– Слава, Раиса звонила, сказала, что твой начальник тебя к себе вызывает.
Странно. Блин, пожрать не успею, надо уже двигать на автобус. Ладно, утром позавтракал, с голоду не помру. Я развернулся, и направился на автобус.
– Здравствуй, Вячеслав, садись.
– Здравствуйте, Сергей Владимирович. Что-то случилось? Какие-то вопросы?
– Жалуются на тебя, Слава. Твои-же работники и жалуются.
– И кто-же, если не секрет?
– Не секрет, Василий Богдан. Пришёл сутра, попросился в другую бригаду. Что за конфликт у тебя с ним.
«Вот-же мудак! Решил всё-же по другому пути пойти. Ну, Окей, я тебе обещал, я сделаю»
– Это он сказал, что конфликт?
– Ну, впрямую не сказал, но я-же не просто так здесь сижу.
– Сергей Владимирович, весь конфликт состоит в том, что я их работать заставляю. Они ведь работать устроились, верно? И на месторождение ездят работать, верно? И зарплату свою получают за свою хорошо выполненную работу, верно? И зарплата у них хорошая. От тысячи рублей в месяц. А кое у кого, да у того-же Васи, и за тысячу переваливает. А что они делают за эти деньги? У них смена - двенадцать часов, а работают они часа четыре, за всю смену. А если дороги откинуть, так и вовсе часа два с половиной. Но это-ладно. Я ведь от них ничего сверхъестественного не требую. Я на месторождение приехал, проехал по фонду – у нас бардак везде. Я пошёл, с начальником цеха договорился, мне САК дали, сварщика, строительство ростверков с мёртвой точки сдвинулось, а-то у нас оборудование на грунте стоит. А им, видишь, за грибами хочется, и на рыбалку. А работать кто будет? Напрягаю я их, поэтому и жалуются. И, думаю, ещё не раз пожалуются. У нас и на складе бардак, и я заставлю их и его разгрести. Это дело недалёкого будущего.