– Сандра, не заводись, они просто за этим местом приглядывают, – перебил ее Малкольм. – Мы в Улверкоте живем. Прошлой ночью нас протащило через весь Порт-Медоу. Мы хотим попробовать доплыть обратно через город, но если вдруг опять застрянем…

– Как тебя зовут?

– Я Ричард Парсонс. Это моя сестра, Сандра. А малышка – Элли.

– Где же были ваши мать и отец прошлой ночью?

– Наша бабуля заболела. Они поехали ее проведать, а пока их не было, потоп и случился.

Тому, кто сидел на веслах, приходилось все время грести, чтобы удерживать лодку на одном месте.

– Оставь детей в покое, с ними все в порядке, – сказал он своему спутнику.

– Ты в курсе, что занимаешься воровством? – спросил тот у Малкольма. – А точнее мародерством?

– Никакое это не мародерство, – отрезала Элис, но Малкольм ее перебил.

– Мы берем только самое необходимое, чтобы остаться в живых и сохранить жизнь ребенку. Когда вода спадет, отец придет сюда и заплатит за все, что мы взяли.

– Когда окажетесь в городе, – сказал гребец, – найдите ратушу. Знаете, где это? Сент-Олдейт?

Малкольм кивнул.

– В Сент-Олдейт есть станция скорой помощи. Там уйма затопленцев, и много народу им помогает. Там вы найдете все необходимое.

– Спасибо, – сказал Малкольм. – Так мы и поступим. Премного благодарны.

Незнакомцы кивнули им и поплыли прочь.

– Сандра? – прошипела Элис с непередаваемым презрением. – Получше ничего не мог придумать?

– Нет, не мог, – коротко ответил Малкольм.

А десять минут спустя они уже снова были в дороге. Сандра-Элис устроилась на носу, закутавшись в одеяла, а чистая, сухая и накормленная Лира крепко спала у нее на груди. «Прекрасная дикарка» сидела в воде как никогда глубоко – ну, может, не считая тех случаев, когда Малкольм возил сестру Бенедикту на почту, – но плыла со всем новообретенным проворством и слушалась весла, словно могучий конь – руки хозяина.

Что ж, могло быть и хуже, думал Малкольм. По крайней мере, мы все живы и продолжаем продвигаться на юг.

Примерно в это же время Джордж Пападимитриу стоял у окна своей квартиры на верхнем этаже Башни Паломников, самой высокой в Иордан-колледже, и смотрел на потоп. Вода окружила башню со всех сторон и плескалась в окна соседних зданий. Даже во дворе, закрытом со всех сторон, ветер взбивал пену и поднимал мелкие брызги. Набухшее тучами небо сулило новый дождь, а в комнате было так холодно, что не спасал и камин: профессору пришлось надеть теплое пальто.

– Как по-вашему, когда его следует ожидать? – спросил он.

– Там настоящий потоп, – заметил лорд Наджент, тоже подходя к окну. – Так что кто его знает? Но он справится.

Лорд Наджент приехал в Оксфорд накануне вечером, за час или два до того, как наводнение обрушилось на город. До «Оукли-стрит» дошли слухи, что Лира в опасности, и бывший лорд-канцлер хотел лично убедиться, что меры по ее защите приняты. Он бы отправился в Годстоу прямо с утра, невзирая на потоп, но сперва следовало дождаться Бада Шлезингера, путешественника по Крайнему Северу, о прибытии которого Фардер Корам сообщал в шифрованном письме из Уппсалы. Шлезингер был новый датчанин по крови и агент «Оукли-стрит» по профессии и душевной склонности. На Севере он пытался разузнать как можно больше о том, что ведьмам известно о Лире, ведь от них-то, судя по всему, и исходило большинство слухов об этой девочке. В тех широтах ведьмы имели огромную власть, и союзы с ними были очень полезны, хоть и обходились недешево. Лорд Наджент стремился заручиться их поддержкой и, самое главное, опередить в этом деле своих противников из Женевы.

– Думаю, власти заберут все лодки в радиусе нескольких миль, – сказал Пападимитриу. – Им сейчас важнее всего не допустить, чтобы начались беспорядки.

– Тем не менее, он доберется, – заверил его лорд Наджент. – А пока мы ждем, я… Погодите-ка! Там, внизу, – это, часом, не Ханна Релф?

Пападимитриу прищурился, вглядываясь в прямоугольник затопленного двора. К башне по пояс в воде брела какая-то худенькая фигурка в непромокаемом плаще. Вот она вскинула голову, сдвинув желтую зюйдвестку на затылок, и посмотрела вверх – и двое на вершине башни сразу ее узнали. Пападимитриу помахал рукой, но Ханна его не заметила и, опустив голову, двинулась дальше.

– Я спущусь и встречу ее, – сказал Пападимитриу.

Он бросился вниз по крутым ступенькам и едва не столкнулся с Ханной на площадке первого этажа. Тяжело дыша, Ханна расстегивала плащ. Ее маленький деймон помогал с пуговицами.

– Позвольте вам помочь, – предложил Пападимитриу. – Боже правый, что это на вас такое?

– Рыбацкие сапоги, – объяснила она. – Вот уж не думала, что здесь они когда-нибудь пригодятся.

– Сегодня день откровений, – усмехнулся Пападимитриу, помогая ей избавиться от плаща. – Вы – и с удочкой в руках! На это моего воображения не хватает.

Сапоги переходили в непромокаемый комбинезон, который доходил Ханне до груди и выглядел очень внушительно.

– Это не мои, а моего брата. Но он бросил рыбачить после того, как потерял ногу, на протезе особо не попрыгаешь. Вы не против, если я присяду на ступеньку, а вы…

Пападимитриу спустился на пару ступенек, ухватился за сапоги и потянул на себя. Ханна надела их поверх обычной одежды и, надо полагать, ей было очень неудобно.

– Ну что ж, зато вам повезло, – заметил он.