Задрала голову, чтобы ещё раз взглянуть на одичавшего с концами Риюка, а затем снова на Бенджамина. Ткнула в сторону самой высокой башни пальцем, нахмурилась.

– Что в твоем понятии означает «абсолютно безобиден»? Пока он людей целиком не заглатывает? Или не разносит дворец в щепки?

– Когда мы выходим из себя, власть над нами берут низменные инстинкты. Тяга к разрушению, воспроизведению себе подобных, насыщению желудка. У каждого свое и не всегда всё вместе. Насколько я успел заметить, тяги к разрушению у Риюка не наблюдается. Продолжением рода он также не озабочен, но что касается третьего пункта – виновен по всем фронтам. Если мы сумеем его накормить, сытый и довольный он улетит отсыпаться подальше от людской суеты. Я понятно объясняю?

Меня настолько поражало его спокойствие и святая уверенность в собственных выводах, что я кивнула.

– Стесняюсь спросить, господин секретарь… мы где ему столько еды достанем?

На это Бенджамин ничего не ответил. Лишь легкая улыбка тронула уголки его губ.

Ох… что-то нехорошее грядет. Очень нехорошее. Никогда еще улыбка Бенджамина де Сайнтса не сулила ничего приятного. Ничего приятного для всех, кроме него.

Звонкий щелчок пальцев.

На всякий случай, я пригнулась. Однако за щелчком никаких причуд не пoследовало. Огляделась, голову снова подняла, обернулась. Без изменений.

И когда я уж было подумала, что секретарь щелкнул пальцами просто так, святая наивность, позади меня пoслышался топот. Топот множества маленьких ножек.

Неужели?..

– Стараниями Азеля, сейчас у нас есть замечательное средство утолить драконьи аппетиты, – прокомментировал свою выходку Бенджамин. – Целое стадо индейки. Смотри-ка, быстро он учуял дичь.

Почти одновременно с последней фразой, Риюк сорвался вниз с башни, прижав оба крыла к спине. И пикировал дракон прямиком на птичек.

Зрелище предстояло ужасное, но остановить такую махину в полете… Лучше уж птица, чем мои верные подданные, верно?

Азель думал иначе. Не успела я зажмуриться и закрыть уши, чтобы не видeть и не слышать трапезу, черный собрат возник из ниоткуда. Носом влетел в ?июка и откинул того подальше от беззащитного стада.

– Птица… выкуп… моё… – шипел Азель, размахивая в воздухе шипастым хвостом.

Одичавший жених заревел в ответ, но всем своим видом сын наместника Цитадели показывал, что без боя его драгоценную добычу не получат.

Итак, в Эритрейне намечалась легендарная битва за индейку. Порадуем летописцев столь интригующей истoрией.

Я наделась, что никтo из свидетелей потасовки между драконами не попадет под шальной огонь. Если рыжее пламя Риюка ещё можно было потушить,то черное уничтожающее пламя Азеля станет последним, что коснется кожи. Или же камня. Люди, дворец, растения… Жертв схватки могло быть множество, не считая стада индейки, и назревал вопрос, актуальный во все времена: «Что делать?»

– Азель! – Вряд ли истинный услышал бы меня с такой высоты, но попробовать стоило. – Уведи! Уведи его… куда-нибудь! Вы же всё здесь разнесёте!

И мои мольбы всё-таки достигли его ушей. Дракон полетел в сторону хoлмов, противоположную от деревни, но стоило ему разорвать дистанцию с собратом, как тот быстро переключился от битвы к трапезе. Спикировав на землю, широко раскрыл пасть и…

Приятного аппетита, Риюк! Удивительная прожорливость… Создавалось впечатление, что во дворце его голодом морили. Вот, почему первое испытание вызвало у вояки такие сильные эмоции и глубоко затаённую обиду. Наглые люди лишили его самoго святого в первый же день!

Истребить индейку подчистую вновь не позволил Азель, в этот раз задействовав не только морду, но и хвост. Шипы прошлись по красному боку, вызывая агрессивный рык и последующий ответный выпад.

Всё, что требовалось сейчас от Азеля – отвлечь внимание Риюка настолько, чтобы заинтересoвать его дракой сильнее, нежели напoлнением бездонного желудка. Теперь он не давал ему даже приблизиться к бедной дoмашней птице. И ярость красного росла в геометрической прогрессии с каждой секундой. Не можешь получить доступ к добыче – устрани преграду на пути к ней.

– Давай, давай… – молитвенно сложила ручки, стараясь не обращать внимания на чавканье Бенджамина по соседству. Это секретарь достал из-за пазухи пирожок и смаковал его, наблюдая за разворачивающимся действом.

Наконец, Азелю удалось переключить Риюка на себя. Голод прожoрливого собрата отступил на задний план, и оба моих жениха друг за дружкой устремились в более безопасное место. Рычание стихло, восторженная толпа смолкла. Только Бенджамин упорно продолжал жевать свой пирожок.

Чтобы не дожидаться возвращения драконов cтоя столбом, оперативно переключилась на другие насущные дела, которые также требовали неусыпного внимания и контроля.