— Эй, ты чего? — на мгновение я решил, что Головин погиб. Хотя у него нет ран. По крайней мере, открытых. — Игорь, ты как?

Головин открыл глаза и посмотрел на меня. Я с облегчением выдохнул. Чуть было не вытер пот со лба.

— Не могу пошевелиться, — прошептал Головин. — Ноги не работают.

Вот черт. Я посмотрел на него. На ноги. Что такое?

— А что случилось? — спросил я. — Не можешь шевелить ими? Почему? Ты ранен?

Головин лежал без движения. Рядом подскочил Рыбин.

Повариха поднялась, с нее посыпались обломки тарелок. Мужики работяги все так же стояли возле стены. В шоке.

— Я спиной ударился, — прохрипел Головин. — Когда упал. Кости хрустнули. Теперь ног не чувствую.

Так. Плохо дело. Очень плохо. Я посмотрел на мужиков.

— Чего встали на месте, как статуи? Быстро звоните в скорую! Тащите сюда полотенца, надо связать этих дебилов!

Мой крик возымел действие. Мужики зашевелились. Двое побежали к телефону. В подсобку.

Двое бросились за полотенцами.

— Я ему все рога поотшибаю! — сказала повариха, отряхиваясь. — Допрыгался, козел! Ну все, теперь не отделаешься. Никуда не убежишь.

Я пощупал ступни Головина. Ущипнул.

— Что чувствуешь?

Тот покачал головой.

— Ничего не чувствую. Нет ног. Нет. Даже не больно.

Вот проклятье. Я потрепал Головина по плечу.

— Ладно, держись, дружище. Сейчас скорая приедет.

Третий мужик, из нападавших, бросился к выходу. Я рванул было за ним.

Но тот не ушел далеко. Повариха очутилась рядом. Гораздо быстрее меня. Поставила беглецу подножку.

Тот свалился. Шлепнулся носом в пол. Не успел подняться, как я навалился сверху. Заломил руку, аж чуть не вырвал с корнем.

— Больно, пусти, — тот задрыгал ногами. Пытался вырваться. Не смог. — Да не убегу я. Никуда не денусь.

Мы быстро связали всех троих. Нашли бечевку на кухне.

Я снова осмотрелся. Итак, что мы имеем на данный час?

В графе доходов три тела неандертальцев, не особо отягощенных интеллектом, связанных и готовых к упаковке. Не особо ценное приобретение, честно говоря, но зато мы их обезвредили и предотвратили хулиганство.

А если у бедолаги Головина будет существенный вред здоровью, тут уже потянет на уголовку, в милиции нам скажут спасибо за повышение показателей и выполнение плана.

В графе расходов это, само собой, Головин, который не может двигать ногами. Не самая хорошая новость, иногда у такой ситуации могут быть разные последствия.

Он может встать через пять минут и даже побежать за отъезжающим от остановки трамваем и перегнать его. А может и свалиться овощем на пару месяцев, а потом еще придется заново учиться ходить.

Сейчас ничего не остается, как ждать подкреплений. Милицию и скорую.

Груздев уже мчался к нам на всех порах. Мы вызвали его через Горбункова. Если Головин пострадает и выяснится, что Груздев в это время блистательно отсутствовал, то ему явно не поздоровится.

Надеюсь, приедет раньше дежурной машины. А иначе ему хорошенько намылят холку.

Только я так подумал, как Груздев ворвался в столовую. Запыхался, едва дышал. Сразу все увидел, все понял и сообразил. Тут же принялся отдавать распоряжения:

— Так, этих субчиков уладить вот сюда. Отделить друг от друга. Ба, да я же тебя знаю. Старые знакомые! Тетеря, ты ли это? Не скажу, что рад встрече, но теперь ты у меня по-другому запоешь! Граждане, вы, пожалуйста, оставьте дружиннику Рыбину свои паспортные данные, будете свидетелями. Так, а что с Игорем?

Он подошел к Головину, до сих пор лежащему на полу. Мы не трогали парня, во избежание проблем, так порекомендовали нам в скорой.

— Эх, дружище, как же тебя так угораздило? — пробормотал Груздев и тут же постарался поднять боевой дух присутствующих. — Ну ничего, сейчас эскулапы тебя мигом поднимут на ноги. Мы еще на твоей свадьбе гопака спляшем, а?!

Судя по всему, Головин не разделял такого энтузиазма. Он лежал и смотрел в потолок, о чем-то сосредоточенно размышлял и явно не о том, что лейтенант Груздев будет танцевать на его свадьбе.

Мы отошли подальше. Поговорили, что случилось. Рыбин рассказал, как все произошло.

По его словам, они зашли в столовую, чтобы проверить обстановку. Про то, что они хотели тут поужинать, он дипломатично промолчал.

Увидели, как трое мужчин разговаривают с другими посетителями на повышенных тонах. Подошли, представились, попросили не шуметь и не скандалить.