– Угм, угм, - покивал лавочник головой, и, обернувшись, крикнул вглубь лавки на «васпе». – Мирго, принеси застежки со второй полки!

Потом поднял глаза на Гилэстэла и Астида, улыбнулся.

– Придется перешивать все, уважаемые панджо. Точно таких у меня нет, но есть другие, не менее изысканные и красивые. Вам будет угодно ждать здесь, или доставить платье после починки в ваш дом?

Говорил он на всеобщем северном языке почти без акцента.

– Мы подождем здесь, - ответил князь.

– Тогда прошу располагаться.

Карусто указал на стоявшие в лавке стулья. Из-за полок, забитых рулонами и отрезами ткани, выскочил парнишка, и поставил на прилавок деревянный ларец. Откинув крышку, Карусто принялся перебиратьзастежки, прикладывая их к кафтану.

– Мирго, подай гостям угощение, - не отрываясь от дела, приказал лавочник, и подручный скрылся за стеллажами.

Карусто стрельнул глазом на Гилэстэла, что вольготно расположился в кресле, и рассматривал полки с товаром.

– Уважаемый панджо, помнится мне, уже бывал в моей лавке.

– У тебя хорошая память, - кивнул князь. – Твоя лавка славится на весь Вааспурт богатым выбором товара, гостеприимством и честностью хозяина.

По лицу Карусто стало заметно, что ему приятна похвала.

– Ты прекрасно говоришь на языке моей страны, - отметил князь.

Карусто усмехнулся, чуть помедлил перед ответом.

– Предки мои с Маверранума. Дед в войну полковым обозом командовал, бабка кухарила там же. Помотало их по миру, после войны в Вааспурте осели. Супруга моя тоже северянка, дворянских кровей. Тесть из посольских служак был. Здесь северян немало живет.

– Так ты земляк мне? – удивился князь. – Не ожидал встретить здесь выходцев из северных краев. Мое имя Гилэстэл Илфирион Хэлкериес.

– Карусто Самалей к твоим услугам, - с приветливой улыбкой отозвался лавочник, потеплев взглядом.

Мирго принес поднос, на котором стояло блюдо со сладостями, широкие чаши и пузатый медный сосуд. Поставив поднос на низкий столик, подручный наполнил чаши горячим напитком,и бросил в каждую щепоть молотой кеввы –пряного растения.

– Как же ты справляешься со всем этим, уважаемый Карусто? – покачал головой Гилэстэл, беря чашу и окидывая взглядом лавку.

– Ох, - оторвавшись на секунду от ларца, раздул щеки лавочник.
– Тружусь без роздыху, панджо Гилэстэл. Верчусь, как жук-трескун на нитке.

– Неужели и помочь некому?

– Некому, панджо, ох, некому. На слуг большой надежды нет. А детьми меня боги не благословили. Племянник есть у супруги. Думал, будет мне помощником. Такое дело, сам понимаешь, в чужие руки ведь негоже отдавать. Да просчитался. Не по душе ему, видите ли, торговое дело. Вот бы и тренькал на своей пиликалке целыми днями, да книжонки мусолил. А причем тут душа, коли прибыток важнее? На какие, спрашивается, доходы, я его и мать его содержу? Трое на моей шее-то сидит. Ну, Ануэльда, жена моя, шьет. Невелик прибыток, а мошну бережет. Вот сестра её, бедняжка, ни к чему не способна – разумом плоха. Но племяш, честно сказать, не трутнем живет, свой заработок имеет. Арфею-то я ему купил, оно так. Да зря я на него наговариваю. На книжки свои он сам зарабатывает – музыкант он добрый. Зовут его, коли прием или другое гулянье у кого. С уроками опять же по знатным домам ходит. А торговля… Что ж, и к ней сноровку иметь надо. Без сноровки и дело захиреет. Пусть уж лучше музыканит, чем тут изводится.

«Я бы тоже здесь с тоски удавился, - жуя медовый миндаль и обводя взглядом полки, забитые тюками ткани и мотками шнуров и ниток, подумал Астид.- Вот на этих шнурах и повесился бы».

– Музыкант? – переспросил Гилэстэл. – Было бы интересно его послушать.

– Коли не в презрение панджо мое приглашение, так прошу мой дом гостем, – стеснительно отозвался Карусто. – Ануэльда вам обоим рада будет, о родине вспомнит. Ригестайн музыкой потешит. А мне за честь принять тебя в своем доме, панджо Гилэстэл. В третий день от сегодняшнего друзей вечером собираю, приходи и ты с другом.

– С удовольствием принимаю твое приглашение, - склонил голову князь.

Карусто расплылся в довольной улыбке, протянул в сторону князя сухую ладонь, на которой посверкивала изящная застежка.

– Вот. Эти в самый раз. Сейчас старые снимут, новые пришьют. Будет лучше прежнего.

– /-

Они вошли в приветливо распахнутые двери дома Карусто. Хозяин встретил их лично, и проводил в атриум, уже полный гостей. И Гилэстэл вполне оценил уместность и полезность этого визита, кроме той цели, ради которой он тут оказался. Здесь находились почти все старейшины торгового цеха Вааспурта, и наиболее влиятельные его участники. Гилэстэл наклонился к уху Астида.

– Ты только посмотри, здесь и Кисхар Маллон, и Бэйро Вартома. Я уже несколько месяцев безрезультатно пытаюсь наладить отношения с вааспуртскими негоциантами, а все может решиться за сегодняшний вечер.

– Дорогие мои друзья!

Гости оглянулись на голос хозяина.

– Моему дому оказана большая честь. Моим желанным гостем сегодня стал князь Гилэстэл Илфирион Хэлкериес из Маверранума. Прошу вас, друзья мои, оказать ему то же уважение и почет, что и я.

Купцы с вежливым интересом рассматривали нового гостя. Тот, кого Гилэстэл назвал Кисхаром Маллоном – кучерявый румяный толстяк в широкой атласной накидке поверх белоснежной туники, расплылся в улыбке.