И Костик приходил теперь к нам в гости еще чаще: по его словам, для него дом – это место, где находится его музыка. И книги. Свои книги он приносил всегда с собой.

2014

Следующим утром, ровно в 8 я уже сидела на своем временном рабочем месте. Передо мной дымилась чашка свежесваренного кофе и высилась башня из папок с цветными закладками, которые я сделала для себя вчера.

Все свои эмоции относительно возвращения в мир живых Кости я временно убрала в дальний угол: необходимо сосредоточиться на работе, эмоции и ностальгия сейчас будут большой помехой. На переживания я вчера выделила себе ровно час, когда вернулась домой и залезла под горячий душ. Возвращение Кости, несомненно, отозвалось во мне облегчением и радостью. Все эти годы я жила с чувством вины: что мы так расстались, что не поговорила с ним. С другой стороны, что-то шевельнулось во мне с его появлением. Что-то давно забытое и похороненное. Какие-то давние ростки детской влюбленности и восхищения им. И мне это не нравилось. Тем более, что нынешний взрослый и живой Константин Викторович давно и прочно женат. Да и не видел он во мне никогда никого, кроме глупой девочки.

Я тряхнула головой, прогоняя все лишние мысли. Открыла свой блокнот и начала решительно набрасывать план действий, очередность встреч с персоналом предприятия.

Покончив с планированием, я потянулась ко внутреннему телефону.

– Константин Викторович, доброе утро. Мне необходимо с вами встретиться. Разговор будет неприятный и он не для посторонних ушей.

– Доброе утро. Я вас понял. Жду через пятнадцать минут в моем офисе.

В этот раз в кабинет заместителя директора я отправилась одна, без сопровождения. Едва я открыла дверь, Константин Викторович поднялся и вышел из-за своего рабочего стола.

– Чай? Кофе?

– Нет, спасибо.

– Тогда прошу вас, присаживайтесь, – он выдвинул одно из кресел и, дождавшись пока я в нем устроюсь, помог его придвинуть к столу. Сам сел напротив. – Я вас внимательно слушаю. Я так понимаю, вы что-то накопали.

– Да. Мне бы очень хотелось ошибаться, но скорее всего это не так, – я посмотрела на ставшее серьезным лицо собеседника. – В отчетной документации много несостыковок. Чтобы понять их природу, мне необходим доступ ко всем страховым сделкам за последние пять лет.

Лицо Кости вытянулось.

– Елизавета Владимировна, вы же понимаете сколько сделок заключено за этот период?

– Догадываюсь. У меня в запасе еще чуть больше двух недель на то, чтобы разобраться во всем. Тем более, что я рассчитываю нащупать схему утечки, проанализировав первые два года. Дальше будет проще.

– Может, нужно выделить кого-то вам в помощь? – брови заместителя директора сошлись на переносице. Я отрицательно покачала головой.

– Исключено. Чем меньше людей посвящено в это, тем лучше. Я пока не могу сказать кто в этом замешан. Поэтому под подозрением все, – я пожала плечами. – По просьбе Бориса Евгеньевича, я исключаю из этого списка только его, Анну Михайловну и вас, Константин Викторович.

Костя склонил голову и задумался.

– Я все понял. Мой секретарь доставит вам из архива требуемые бумаги.

– Спасибо, – я поднялась из-за стола и направилась к двери.

Едва я коснулась дверной ручки, меня окликнули:

– Лиза, – я повернулась и встретилась глазами с Костей. – Раз круг доверенных людей ограничен, я постараюсь тебе помочь с анализом. Не обещаю, что буду тратить на это весь свой рабочий день, потому что и помимо этого работы очень много. Но сделаю все от меня зависящее, чтобы ты уложилась в свой график.

Я молча кивнула и вышла за дверь.

Я покрутила головой и сжала пальцами переносицу. Глаза саднило от длительной концентрации. Кабинет выглядел, как поле боя: папки с документацией высились уже на полу, как небоскребы, и пестрели моими закладками. Я встала и потянулась. В этот же момент запищал будильник: 22.00. Еще раз застрять в лифте не хотелось. Я часто заморгала, фокусируясь на предметах вокруг. Мозг по инерции еще обрабатывал информацию. За сегодняшний день я успела проанализировать документы за целый год. В идеале, завтра нужно проанализировать еще года полтора-два. Но что-то мне подсказывало, что последующие года потребуют большей концентрации и, следовательно, больше времени для обработки.

Телефон на столе известил о входящем сообщении: «Добавил лифтера в панель быстрого дозвона. Мне уже готовиться тебя вызволять или ты поторопишься сегодня домой?». Улыбнувшись, ответила: «Сработал будильник, уже бегу к лифту. Лифтера из дозвона не стирай.»

Прихватив сумочку, отключив электричество, направилась к лифту, по пути натягивая пиджак. Двери лифта разъехались в стороны и продемонстрировали ухмыляющуюся физиономию Кости. Я автоматически усмехнулась в ответ.

– Решил сегодня застрять внутри, а не снаружи лифта?

– Лицом к лицу беседовать приятнее, чем через дверь или по телефону. На самом деле, понял, что тоже уже пора бы отправиться домой. Давно так рано не уходил, – Костя пропустил пальцы сквозь густые волосы, оставив их в беспорядке.

– Так рано? – присвистнула я.

– Должность обязывает, – пожал плечами Костя, явно что-то не договаривая. Я не стала копать глубже. – Как успехи с документами?

– Нашла два мелких прецендента за первый год.

Костя кивнул и нахмурился, пропустил меня вперед, выходя из лифта.