Шрифт:
я хочу, чтобы ты понял разницу
между мной и другими, с кем сведет тебя жизнь.
Я тебе уже не принадлежу,
Одержать победу надо мной ты не сможешь,
потому что я покорилась уже давно…но другому.
Я должна преклоняться пред тобой,
Любить до самозабвения,
ты можешь меня уничтожить.
Но теперь ты больше не мой покровитель,
у меня другая любовь.
Я стояла, пораженная, остальные гости, ученицы и наставницы, тоже пребывали в оцепенении. Тот, кому была посвящена песня, был в ярости.
– Прием окончен, – прозвучали в тишине его холодные слова.
Маг вышел, а Тисса так и осталась стоять, гордо вскинув подбородок, в ее глазах разгоралось непокорное пламя.
Ученицы и наставницы не попрощались с ней. Они обходили ее, стараясь не смотреть, точно она была поражена заразной, срамной болезнью. Только Атали бросила долгий прощальный взгляд.
Возвращались обратно в дом в гнетущем молчании. Только один раз Винга прошептала: «Зачем она так?»
Пользуясь преимуществом скрывающих глаза украшений, я не смогла устоять и вызвала видение.
Тисса лежала на полу, скорчившись у ног Мага, из рассеченной губы текла кровь.
– Ты не ценишь хорошего к себе отношения, – его голос звучал подчеркнуто спокойно, но все-таки чуть вибрировал. – Но теперь ты принадлежишь мне. И нет нужды торопиться с наказанием. Тебе кажется, что ты унизила меня, но, поверь, ты не знаешь, что такое унижение.
Тисса не ответила, приподнялась на локте и взглянула ему в глаза. С вызовом. Она была внешне слабой, но обладала несгибаемой силой воли.
– Будешь молить меня о пощаде, – пригрозил он.
– Никогда, – последовал ее ответ.
Глава 24
«Носить наряды стоит с непринуждённостью и легкостью».
Я еще раз посмотрелась в зеркало и осталась довольна своим видом.
Серые служанки забрали мое простое ученическое платье, теперь я должна была одеваться, как настоящая наложница. Никаких послаблений.
Я отправилась на очередной урок.
Атали встретила меня на кушетке, в своей излюбленной позе, она полулежала, подперев голову рукой. Наставница мрачно взглянула на меня.
– У меня плохое настроение, – сказала она. – Попробуй меня развлечь.
Я взглянула на нее.
– Из-за Тиссы? – тихо спросила я.
– Нет же! Я сейчас твой покровитель. И у меня что-то не заладилось… не знаю… настроение короля переменилось, соперник взял верх, неудачная ставка…
Атали смотрела на меня с холодным раздражением.
– Давай, же, живее… развлеки меня!
Она капризно скривила губы и протянула бокал.
Я поспешила его наполнить.
– Желаете сыграть партию в Битву Троллей?
– Я только что выдержал битву во дворце, а ты предлагаешь мне думать опять?
Атали картинным жестом оттолкнула доску, фигурки рассыпались по полу с громким стуком.
Наставница не пожелала смотреть танец, сопровождая каждое мое движение уничижительными комментариями. Несколько раз она довольно болезненно ущипнула меня за бок, приговаривая, чтобы я пошевеливалась.
В результате я вспылила и сообщила «покровителю», что он может развлекать себя сам, а я ухожу.
Атали только покачала головой.
– Ты должна понять, Мальта, нужно быть готовой к тому, что он может попытаться сорвать на тебе свое плохое настроение. Некоторые изводят наложниц придирками и непомерными требованиями. Отчего у тебя возникнет впечатление, что ты никакая не наложница, а нянька капризного ребенка. Он может быть груб или даже жесток. – Она улыбнулась. – Ты всегда должна сохранять спокойствие. Будь терпелива. Не давай чувствам взять верх. Ты видела Тиссу?
– Угу.
Да, я видела больше, чем предполагала наставница.
– Она владела собой в совершенстве. По ее лицу никогда нельзя было прочесть, о чем она думала. Никто не заподозрил неладное, пока она не… А песня? Какой кроткой она казалась, – Атали судорожно вздохнула. – Ты человек, и конечно, я не жду, что ты сможешь в короткий срок достигнуть совершенства во владении собой, но тебя не должно застать врасплох подобное поведение покровителя.
– Почему вы говорите о Тиссе так, как будто она умерла? – спросила я.
Атали взглянула на меня.
– Потому что так оно и есть.