Шрифт:
А вы знаете, что рациональная информация успокаивает? Знание, что уши растут со скоростью 0,22 миллиметра в год, должно принести вам душевное облегчение.
Я думаю, американец Джозеф Фиглок тоже усомнился в научности этой дисциплины, когда ему на голову начали падать дети.
Джозеф работал дворником в Детройте. Однажды утром 1937 года он, как обычно, исполнял свои служебные обязанности. Вдруг он почувствовал что-то неладное, когда ему на голову свалилась девочка, выпавшая из окна на четвертом этаже. Девочка не пострадала. Джозеф тоже не перестал ходить на работу и продолжал убирать дворы. Безмятежная вера в случайности длилась еще один год, пока ему на голову не выпал еще один ребенок. Уже мальчик. Все опять кончилось хорошо, мальчик выжил. Выжил и Джозеф, переживший двойное падение детей на свою голову, но переставший верить в теорию вероятностей. Утешило его то, что он стал героем Детройта.
Люди вообще как-то предвзято относятся к статистическим формулам. Причем чем опасней профессия человека, тем менее он доверяет теории вероятности. Даже в стране «победившего атеизма».
Например, во время Великой Отечественной войны доблестные советские летчики-штурмовики страдали форменным мракобесием. Среди них была распространена вера в роковые числа. Вот что рассказывал младший лейтенант Пётр Маркович Кацевман, летчик 141-го гвардейского штурмового полка:
У нас в полку старики сразу просвещали салаг о проклятых приметах. Считалось, что обычно сбивают на третьем или четвертом, на тринадцатом-четырнадцатом и на тридцать третьем или тридцать четвертом вылете. Если больше тридцати пяти вылетов сделал и живой, значит, еще долго протянешь. Кстати, примета оказалась верной, меня три раза сбивали, и именно на этих «роковых числах».
Ученые, конечно, с мнением штурмовиков не согласны, отправляя летные приметы в область обскурантизма [7] и объясняя все человеческим фактором и нелепыми случайностями. А ведь авиацию поддерживает ее преемница космонавтика, являющаяся одной из самых опасных профессиональных областей. Удивительно, но такая высокотехнологичная отрасль тоже погрязла в суевериях.
Основоположник космонавтики Сергей Королёв запрещал старты ракет по понедельникам. Из-за этого у него возникли нешуточные конфликты с руководством страны, считающим это суеверностью конструктора. Но Королёв стоял на своем, и чутье его не подвело. Как только правило не стартовать по понедельникам отменили, произошло 11 аварий ракетоносителей. Запрет снова вступил в силу. С 1965 года понедельник считается в советской, а теперь и российской космонавтике почти официально «не стартовым» днем.
Также первопроходцы космонавтики на полном серьезе занимались дискриминацией усатых космонавтов из-за того, что у усатого Виктора Жолобова были неполадки во время полета и его пришлось досрочно прекратить. Целых шесть лет считалось, что растительность на лице неизвестным науке образом влияет на успешность полета.
7
Обскурантизм (от лат. obscurans, «затемняющий»), мракобесие – враждебное отношение к просвещению, науке и прогрессу (источник: «Википедия»).
Ученые и тут не подвели и все обосновали: люди опасных профессий верят в ритуалы и приметы, потому что это снимает стресс и помогает сосредоточиться на решении сложных задач. Прекрасная версия. Оказывается, в свободное от суеверий время космонавты и летчики рассеянны и невероятно тревожны. За такое разъяснение смело можно давать Шнобелевскую премию [8] .
Анекдот. Умерли атеисты. К Богу заходит ангел и говорит: «Атеисты прибыли». Бог отвечает: «Передайте им, что меня нет».
8
Шнобелевская премия – пародия на престижную международную награду – Нобелевскую премию. Вручается в то же время, когда называются лауреаты настоящей Нобелевской премии.
Возвращаюсь к нашим баранам, то есть ко мне. Поступив в университет, я узнала главное: на вопрос «Что мы знаем о мире?» наука туманно и заковыристо отвечает: «А ничегошеньки».
Оказалось, в микромире происходят явления, которые алогичны и парадоксальны. Электрон злонамеренно нарушает вероятность своего нормального местонахождения, оказываясь не там, где его ожидали, и вообще «чувствует», когда за ним наблюдают. Чтобы объяснить, где его носит, приходится допустить существование параллельных вселенных (ММИ) [9] .
9
ММИ – многомировая интерпретация квантовой механики, которая допускает существование параллельных вселенных с одинаковыми законами природы, но находящихся в разных состояниях.
Атом не так прост, как казалось. Частица Бога неуловима [10] . Что такое пространство, время, материя – непонятно. А энергии адронного коллайдера категорически не хватает для полноценных исследований. Физики-экспериментаторы уперлись в потолок своих возможностей.
Зато ученые точно выяснили, что 70 % Вселенной покрыты мраком. То есть состоят из темной материи, а она уже покрыта мраком. Что это и где это, ученые до сих пор не имеют ни малейшего понятия, хотя прошло уже 100 лет после появления этого термина, который впервые употребили в 1922 году. Получается, на данный момент наука не имеет понятия о 70 % того, что нас окружает, и того, что нельзя ни измерить, ни увидеть, ни пощупать.
10
Нулевая частица, которая объясняет принципы существования Вселенной.
В чем наука достигла успехов, так это в критике «мистического мышления», попросту назвав его мракобесием. Когда происходит событие, непонятное науке, легко списать его на «показалось», «случайность» и «помутнение разума».
Ребята, вы изобретаете способы выделения ванилина из коровьего навоза, изучаете, как крокодилы влияют на успех в азартных играх, и левитацию лягушек [11] . Вы сами-то «в своем уме»?
11
Реальные номинанты Шнобелевской премии.
Почему-то не доказанная никем теория о случайностях, называемая теорией вероятности, принимается официальной наукой и даже преподается в качестве точного математического предмета. Хотя ее польза ограничена, а точность весьма сомнительна. Что уж точно вывело человечество из своего коллективного опыта: случиться может всякое, даже самое невероятное, не описанное ни одной формулой. Как сказал Марк Твен: «по-видимому, на свете нет ничего, что не могло бы случиться».
Житейский опыт показывает, что очень неосмотрительно верить в могущество науки, которая знает об этом мире чуть больше, чем ничего. Если мы что-нибудь считаем невозможным, то мы, скорее всего, просто не можем это воспринять, а это на самом деле возможно. Или, может, мы этого не заметили.