— И потренировал твое тело.

— Честно. Ты зрелый, и внимательный, и талантливый, и…

— Делаешь новый список? Гвен смеялась, а Дейв ворочался в гамаке, заставляя ее лечь рядом с собой.

— «Как я люблю тебя — позволь мне посчитать», — процитировал он Броунинга. Поцелуй стал одним выражением любви. Еще один — вторым. «Просто, как считалочка, — подумал он, — такой и должна быть настоящая любовь».

Хотя не было ничего простого в том, чтобы дать удовольствие женщине, которая всегда начеку, но в столь трудном процессе оказались скрыты награды, которых он не представлял себе.

«Неплохой способ провести жизнь, — размышлял Дейв, — позволить Гвен демонстрировать ему, как именно она его любит».

Гвен предстояло вернуться на работу в понедельник, всего через три дня. Приближался конец недели. Если не считать нескольких зашифрованных звонков от Роберта, пронзительного от Шарлотты, нескольких страдальческих от ее матери и от бабушки Дейва, битва бушевала на Лонг Бич, на краю океана — далеко от поросших соснами гор.

Они не строили планов на будущее. Они не шли дальше нежных разговоров после любовных ласк.

— Я не хочу того, что было у моих родителей, — говорила Гвен. — Папа вечно бегал, не платил денег на наше содержание, не брал на себя никаких обязательств.

Дейв чуть сильнее обнял ее.

— У моих родителей обязательств было слишком много. Они никак не могли расслабиться. Даже после развода они продолжали терзать друг друга на судах.

— А что у нас, — поинтересовалась Гвен. — Слишком много или недостаточно?

— У нас есть договор. Если мы ведем бой, то ведем его честно. Никаких старых обид, никаких оскорблений.

— Весь список.

— Ага. Мы будем жить по твоему списку.

— А что, если я сдамся?

Его голос звучал мягко, нежно:

— Не проси, чтобы я на тебе женился, Гвен. Я буду любить тебя до конца моей жизни. Я обещаю тебе это. Я даю тебе каждый день, который ты хочешь быть со мной. Но я даю его свободно. Не проси большего.

Целуя Дейва, Гвен закрыла глаза. Это помогло сдержать слезы.

— Я не хочу заставлять тебя любить меня. Это не эмоциональный шантаж.

— Тогда обещай мне сегодня, только сегодня.

Она обещала. И потом каждое утро, когда они просыпались; Дейв просил о единственном дне, и она дарила его ему, любя все сильнее и страшась только того дня, когда он перестанет ее просить.

Гвен пообещала себе, что когда наступит этот день, слез не будет. Никаких сцен. Никаких шарлоттоподобных истерик. Они делят любовь на его условиях, но уйдет она на своих.

— Никуда не уходи, — приказала Шарлотта.

Прижимая телефонный аппарат к обнаженной груди и краснея так, словно Шарлотта могла ее увидеть, Гвен засунула телефонную трубку под подушку и пнула Дейва в зад.

— Эй! — проворчал он сквозь сон.

— Поднимайся!

— Девочка, я не думал, что ты можешь быть такой требовательной. — Дейв перекатился на спину, протянув в ее сторону хваткую руку.

Гвен отстранилась от его заспанных объятий и передвинулась на дальнюю сторону огромной двуспальной кровати, стоящей в хозяйской спальне.

— Шарлотта едет! Женщина-ураган! Огненная мстительница!

— Ты только что дала мне две роскошные идеи для комиксов.

Гвен прислушалась к невнятному голосу Шарлотты, доносившемуся сквозь подушку, — Нам надо решить, что делать.

— Хмм. Сначала я поздороваюсь. — Обхватив обладательницу медовых веснушек за талию, Дейв звучно поцеловал ее прямо в середину живота.

У Гвен задрожало что-то глубоко внутри. Когда она открыла глаза, его ухмылка заставила ее улыбнуться.

— Здравствуй, ты!

Дейв прижался щекой к ее гладкой коже.

— Обещай мне сегодня. Ее затопила волна тепла, руки и ноги отяжелели, а по коже пробежал мороз.

— Я обещаю тебе сегодня.

— А теперь узнай, что нужно Шарлотте, пока она не прожгла дыру в подушке.

Гвен вытянула трубку, ухитрившись запутаться в телефонном шнуре.

— В чем там дело, — осведомилась младшая сестра.

— Набросила на себя одежду. Здесь… — Она сглотнула. Уже половина десятого, слишком поздно жаловаться на то, что ее разбудили. — Здесь прохладно.

— Ну, здесь будет жарче, чем в аду, когда я покажу тебе, что я обнаружила.

— Что?

— Подожди — увидишь. И Гвен, пусть Дейв будет поблизости.

— Дзынь! — выступая в роли звукового оформителя, Дейв потер глаза и вздохнул. — Она даже трубку вешает громко.