— Думаешь?

— Уверена. Что он сказал?

— Прицепился к отцу, — Милана утерла слезу, — ткнул в его долги.

Раздался шумный вздох. Как бы ни старалась Илона его скрыть от дочери, все равно ничего не вышло.

— Мама?

— Я догадывалась, что у Глеба проблемы, — она заломила руки. — Несколько раз он подходил ко мне и просил уговорить тебя назначить его распорядителем твоего имущества официально. Для доступа к счетам.

— Ох… — Милана распахнула глаза. — Разве так можно?

— Видимо, да, если он отчаянно выпрашивал помощь. Знал, что шантажом и очередными угрозами от тебя ничего не добьется, — Илона поджала губы и с печалью посмотрела на нее. — Мне жаль, милая.

Проглотив ком, Милана кивнула и прислонилась к столу, чтобы устоять на ногах. Следовало бы сесть, но она не пожелала. Толку с ее страданий, демонстраций слабости, если ничего не изменится?

Глеб промотал все их состояние. Прямо как в дурацком историческом романе. Теперь деньги, которые у них есть по факту, — это наследство Миланы. Осталось всего ничего до знаменательной даты, чтобы его получить.

Где гарантия, что Глеб не использует собранные материалы на ее подопечных и не продаст нужным людям, как обещал год назад?

Со свадьбой же не вышло. На брачном рынке Милана резко опустилась в цене и больше не котировалась. Если есть шанс получить хоть какие-то деньги, то Глеб не преминет им воспользоваться. Она была уверена. Причем в ближайшее время.

— В любом случае мы ничего сейчас не сделаем, — решительно заявила Милана, отринув лишние страдания. — Разберемся с проблемами по мере их поступления

— Тогда пошли спать. Нечего на ночь поедать сладости и бестолково плакать друг другу в жилетку, — пожурила ее Илона, напомнив себя прошлую.

Только на сей раз Милана обиды не почувствовала, лишь улыбнулась и послушно поставила кружку с недопитым шоколадом в посудомоечную машину. Послышался шум: система заработала. Утром все уберет либо горничная, либо повар. Еще мог робот-помощник, если доберется первым.

Поднявшись по лестнице, Милана распрощалась с матерью у дверей спальни и скользнула внутрь. В полумраке комнаты четко прослеживались круглые линии массажной кровати с балдахином, наспех наброшенное розовое покрывало и гора подушек. Мигали светодиоды системы климат-контроля, тихо шуршал у зарядной станции маленький робот-помощник.

Из приоткрытого окна тянуло ночной прохладой, ароматы цветов смешивались с запахом чистоты и легким флером духов. Милана обошла туалетный столик, затем двинулась вглубь спальни. На ее передвижение сразу отреагировали датчики, включив приглушенный свет. Когда она добралась до гардеробной, то услышала, как в просторной ванной комнате включилась вода.

«Примите душ, Милана Глебовна?» — вежливо поинтересовался ИИ в наушник.

— Да.

Сбросив одежду, она взяла комплект свежего белья и шелковую пижаму. Короткие шорты с майкой — лучший вариант для сна в такую ночь. Когда и не жарко, но и не особо холодно. Включать же дополнительный прогрев или проветривание Милана не пожелала. Оставался риск заболеть, несмотря на умный компьютер, который регулировал температуру в помещении.

На душ и стандартные процедуры ухода ушло не больше двадцати минут. За столько лет Милана так привыкла смотреть за собой, что делала все на автомате: мазалась лосьонами, кремами, ухаживающими сыворотками. Внезапно, глядя на собственное отражение, немного искаженное дымкой конденсата, она поняла, что всегда поступала так, как учила мама.

Горькая улыбка коснулась губ. Столько лет Милана отчаянно сопротивлялась заветам Илоны, а сама строго следовала ее указаниям. Даже про уход за руками, губами и волосами на ночь не забывала, потому что для красоты женщины важна каждая деталь. Такой вот парадокс: не всегда советы матери были во вред.

Обмотавшись полотенцем, Милана вышла в спальню и услышала шорох. Кто-то за окном шелестел крепкими ветвями плетистых роз, что росли вдоль стены до самой крыши, и негромко матерился. Если прислушаться, то в цветастой ругани звучали знакомые шелковые интонации, от которых внутри все сладко замирало.

Подойдя к окну, Милана перегнулась через подоконник, придержала на груди полотенце и уставилась на висящего над землей Антона.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась она с нескрываемым любопытством.

Тот поднял голову, и в его зубах показался небольшой букетик эустом.

— Фафлу, — пробухтел в стебли Антон.

— Ты что, надрал мамины цветы?

Поступок милейший, но совершенно безрассудный. Охрана по-прежнему патрулировала территорию, а камеры и датчики вели круглосуточное наблюдение. Но такой отчаянный шаг очень трогал. Никто и никогда не забирался на стену дома Миланы, чтобы вручить ей букетик цветов в качестве извинений. Антон же явно полез сюда не для того, чтобы закончить их вечерний спор. Тем более с букетом.