За весь год его ни разу не потянуло на других женщин. Легкий флирт да короткие вспышки возбуждения на симпатичных девиц между бесконечной работой — единственное проявление эмоций. Редких, не особо нужных, оттого и отринутых за ненадобностью.

О каких отношениях речь, когда с утра до ночи он работал в офисе. По выходным занимался поиском ребят для проекта, собирал команду, проводил с ними все свободное время. Сил едва хватало на то, чтобы добраться до квартиры и рухнуть на продавленный диван. На банальные бытовые мелочи у него уходило по несколько часов, потому что выжатый досуха организм отказывался физически трудиться. Пусть и на благо него самого.

В те дни Антон отлично понимал отца, который всю жизнь тащил на плечах благополучие их большой семьи. Человекочасы, ушедшие в контракты, миллионы, деловые связи, никак не восполнялись: ни физически, ни морально. Но даже крохи минут, выкроенных у безжалостной работы, Паша всегда тратил на близких. А он, вместо благодарности, всегда обвинял его в нехватке внимания к себе любимому.

— Тони?

Антон вынырнул из воспоминаний и растерянно посмотрел на Милану. И вдруг осознал, что каждый потерянный день без нее равен вечности. Если он не желал весь остаток жизни провести в одиночестве, то пора бы что-то решить. Вместе.

— Я люблю тебя, — признание далось легко, словно бабочка сорвалась с лепестка.

Это был порыв, сказанный ни в минуту горечи или слабости, ни в попытке вымолить прощение. Просто момент полного принятия чувств и того, что женщина перед ним — его единственная настоящая любовь. Та, что случалась раз в жизни и оставалась в сердце человека навсегда.

Милана улыбнулась, затем шагнула вперед, приподнялась на носочках и позволила полотенцу предательски соскользнуть вниз. Обхватив шею застывшего Антона, она прижалась к нему всем телом и выдохнула ласково:

— Я тоже тебя люблю, идиот. Завязывай с чириканьем и поцелуй меня, Канарейкин.

Подхватив ее под бедра, Антон охнул от боли, когда Милана прошлась ноготками по царапинам от роз на шее. Через секунду неприятные ощущения отошли на второй план, уступив место возбуждению, что огненным потоком промчалось по венам. Он свернулся внизу живота, подстегнул движения и усилил напор.

За мгновение Антон преодолел расстояние до ближайшей тумбы. С глухим стуком в пушистом ворсе утонула умная колонка. Послышался возмущенный писк ИИ, но тот почти сразу заткнулся, когда круглая пластиковая сфера отправилась пинком в полет до стены.

Не отрываясь от губ Миланы, Антон дернул край футболки и ненадолго отстранился. Позволил им обоим сделать короткий вдох. После чего вновь приник к губам, отбрасывая ненужный клочок хлопковой ткани в сторону. С тугим ремнем и тяжелой бляшкой справились ловкие женские пальцы. Кожаная змейка со свистом выскочила из шлеек, затем полетела к футболке.

Им не требовались долгие прелюдии и неспешные ласки. Позже. Когда появится время и возможность. Они настолько изголодались друг по другу, что полностью растворились в жарком пламени эмоций. Только короткий крик от внезапного проникновения заставил Антона слегка притормозить и поймать рваные вдохи Миланы губами.

— У меня закончился срок приема противозачаточного, — прошептала она и прикрыла глаза от удовольствия, когда он безжалостно двинул бедрами.

— Вот и здорово, — промурлыкал Антон ей на ухо, после чего прикусил кожу за ним зубами. — Меньше будет поводов для отказа.

— Какого отказа?

— Руки, ноги, печени и сердца.

Милана обязательно бы рассмеялась, но стало не до того. Бешеная волна нескончаемого удовольствия подхватила ее и понесла вперед к обрыву, откуда она рухнула прямо в пропасть. На дне оказалось теплое озеро, в котором заботливый прилив нежно укутал в объятия. Потом снова вознес к вершине и плавно вернул на землю.

Чуть позже, лежа в обнимку на раскуроченной постели, Антон задумчиво смотрел в потолок на мигающий светодиод от пожарной системы. Мыслей особо не было: сплошной штиль да редкие бестолковые размышления о сути бытия земного. На самом деле он наслаждался момент, мурлыкая от поглаживаний Миланы по груди и тяжести ее тела на себе.

— По законам племени хамер мы женаты, ты в курсе? — вдруг спросил ее Антон.

Она прищурила, словно кошка, затем с ленцой подняла голову.

— Чего это ты про фиктивную свадьбу вспомнил?

— Никакая она не фиктивная, — он фыркнул в ответ и погладил Милану по волосам. — Самая настоящая. Я зря, что ли, голый по спинам быков скакал?

— Ну, вообще-то… — хохотнула она.

Ойкнув, Милана оказалась подмята крепким телом. Ногти впились в мощные предплечья, губы растянулись от довольной улыбки.

— Слово «жена» звучит очень хорошо, — Антон склонился для короткого поцелуя.

— Муж тоже ничего, — облизнулась Милана.

— Вот и произноси его почаще.

Уходить пришлось рано утром, когда часть работников еще спала, а другая занималась пересменкой. Поцеловав на прощание спящую Милану, Антон быстро натянул вещи и прокрался по лестнице вниз. Пока спускался, вслушивался в каждый шорох и трижды давил в себе желание пробраться в кабинет Боярышникова.