Я помог прийти в себя товарищам и, глядя на их задумчивые морды лиц, предупредил:

— Если хоть одна сво… один боец принесет еще одну такую бомбу, он будет там ночевать. Я вам это обещаю.

Поверьте, я был очень убедителен, и "бездари" прониклись.

Ночевать у себя я уже не мог и, побродив по территории академии, пошел спать в первую попавшуюся комнату своих вассалов. Согнал кого-то с кровати и лег. А чё? Мне можно, я сюзерен и не по своей воле сюда забрел, а только волею форс-мажора.

Ночью мне снилось, что меня домогались, а я охотно поддавался. Утром я обнаружил, что на односпальной кровати нас трое: я, Мия и Розина. И все голые. Девушки при этом обнимали меня, а на их лицах было разлито выражение блаженства. Я тихо встал и, не задаваясь вопросами, почему у них такие лица, оделся и вышел.

Овор сидел в окружении молчаливых девушек, хмуро изучавших дно своих тарелок. Только Лианора, как всегда невозмутимо и аккуратно, поедала свой ужин. Молчание становилось неловким, и дядька решился немного разрядить обстановку.

— Как прошел ваш первый день, рена? — обратился он к смеске.

— Плохо, господин Овор, — ответила девушка и с вызовом посмотрела на него. — Мне не нравится моя работа. — Она бросила взгляд на руки. — Скоро мои руки превратятся в руки крестьянки, я состарюсь и превращусь в старуху.

Вирона с насмешкой посмотрела на говорившую.

— Какое горе! У малышки появятся мозоли!

Ринада обожгла ее злым взглядом и снова повернулась к Овору.

— Помогите мне, тан.

— Я не вправе вмешиваться в распоряжения управляющей поместьем. — Овор говорил с расстановкой, подбирая слова. — Но в случае вашего отказа быть в подчинении Лианоры я имею от вашего спасителя четкие распоряжения. — Он достал листок и зачитал: — "Выдать десять золотых корон, веревку с мылом, довезти до постоялого двора Руха и там предоставить собственной судьбе". — Свернув листок, Овор посмотрел на пораженную девушку.

— Интересно, а зачем ей веревка? — Вирона с задумчивым видом почесала щеку.

— Мне тоже интересно, — поддержала ее Лианора, — и мыло?

Ринада беспомощно вглядывалась в спокойно сидящих людей.

— Может, найдете мне другую работу? — тихо и несмело спросила она.

Овор обратился к дворфе:

— Рена, у вас есть работа, при которой не надо мочить рук?

Лианора ненадолго задумалась, смешно наморщив носик, а потом лицо ее просветлело.

— Я вспомнила! Недавно свинарь жаловался, что опоросились две свиноматки и он не успевает ухаживать за поросятами, кормить свиней и вывозить в сад навоз. Вот я и пошлю Ринаду ему в помощь. — Ее лицо озарилось радостью. Она смотрела на сильно побледневшую берку чистым незамутненным взглядом. — Видишь, как все хорошо получилось, и уезжать тебе не надо.

Эрна шла по дорожке из столовой в лабораторию, где проводилась самоподготовка и можно было сделать амулеты. Все ее мысли крутились вокруг того, что она сотворит с выскочкой Мией и что — с нехейцем. Если с тихоней было просто и понятно, то при мыслях о милорде возникала сумятица. В ее чувствах мешались буря негодования его жестокостью и нежность, которую она испытывала при воспоминании о проведенных вместе ночах. Не замечая прохожих, она брела, погруженная в свои мысли, не уступая дороги. Ей навстречу шла девушка с алого факультета и специально не уступила дорогу.

— Куда прешь, коза? — услышала Эрна и получила толчок в грудь. Она подняла глаза и непонимающе уставилась на девушку в красной мантии.

— Чего вылупилась? Эти сервы совсем распустились. — Она презрительно посмотрела на Эрну и оттолкнула ее с дороги. — Пошла прочь, — сопроводила она толчок словами.

— Напыщенная дура, — крикнула ей в спину девушка.

Аристократка с мстительной улыбкой повернулась, окинула Эрну с ног до головы и, с наслаждением выговаривая каждое слово, произнесла:

— Только поединок смоет оскорбление. Прямо сейчас.

— Дамы! У вас есть возможность примириться! — обратился распорядитель магической арены к обеим девушкам. — Я жду ваших слов, — произнес он ритуальную фразу.

— Нет, — ответила аристократка.

— Нет, — ответила Эрна.

— Займите позиции, дамы, — произнес распорядитель и, дождавшись, когда девушки займут свои места, зачитал правила: "В поединке разрешаются магические атаки и рукопашная схватка. Бой продолжается до крови или потери сознания. Если противник упал, его не добивают и ему засчитывают поражение". Я все сказал, дамы.

Такие бои, особенно между девушками, всегда привлекали зрителей, и сейчас несколько десятков их расположилось вокруг арены. Студенты криками подбадривали участниц. Тут даже существовал подпольный тотализатор.

Прозвучал удар гонга, возвещающий начало боя, и Эрна почувствовала, как перешла на иной уровень восприятия. Она была спокойна и уверенна. Огненный шар она отразила подвижным щитом и сместилась в сторону, атаковав простыми снежками, чем вызвала смех и улюлюканье на арене. Эрна ни мгновения не оставалась на месте, постоянно меняя позицию, и большинство атак "алой мантии" уходили в пустоту, сгорая в стене защиты. Уверенная в своем превосходстве, девушка оставалась на месте. Эрна продолжала осыпать ту снежками, разряжая ее щит, и, когда первый шарик плотного снега прошел защиту и врезался в лицо застывшей с широко открытыми глазами аристократки, она применила заклинание оцепенения. За ареной раздался взрыв смеха. Резко ускорившись Эрна пошла на сближение, применяя иглы боли. Девушка в алой мантии стала дергаться, ее лицо исказилось от резких приступов боли. Она больше себя не контролировала и завизжала.