– Прости меня, я - дурак. Я бываю резким и не выношу, когда что-то идёт не так. Прости, что сделал тебе больно. Всё пройдёт. Принцесса.

– Н-е-е-е-т! Зачем ты повторяешь опять это слово?

Анвар знал, что снова делает Николь больно, но он ко всему прочему прекрасно понимал, что именно сейчас в его руках она должна выплакать до конца эту боль, до последней капли, смириться, свыкнуться, отпустить своё прошлое, которое к сожалению уже никому не подвластно изменить.

– Ты всё равно принцесса. Для меня. Слышишь? Для меня ты принцесса. Если ты ждёшь принца, хорошая чистая девочка, то я стану для тебя этим принцем.

– Шейха, - сквозь всхлипы поправила Николь.

– Я стану шейхом.

Пока говорил, сам не заметил, как начал нежно целовать девушку. Вначале прошёлся губами по виску, поцеловал ушко, потом спустился к солёной и мокрой от слёз щеке. Почувствовал, как напряжение отпускает, как всхлипы становятся реже и тише. Он словно считал с неё чувства, которые ломали её и снова зашептал:

– Ты не одна. Слышишь? Ты не одна. Я рядом. Ты спасла меня, а я спасу тебя. Не отпущу, ни за что и никогда не отпущу.

– Ты что? Ты это из-за долга? Считаешь, что теперь сам должен меня спасать? – Николь снова попыталась вырваться, но безрезультатно, потому что мужские сильные руки ещё крепче сжали её, чуть ли не вдавливая в мужское тело, когда, не прислушиваясь, слышишь биение чужого сердца.

Анвар довольно улыбнулся, чувствуя, как девушка замерла в его объятьях.

– Это не долг. Слышишь, как бьётся моё сердце? Слышишь, - сам же ответил на свой вопрос Анвар. – А я слышу, как бьётся твоё. Знаешь, у китайцев есть поговорка, может быть я её немного перевру, но смысл у неё такой: Брильянт, упавший в грязь, всё равно останется брильянтом, а грязь, поднявшаяся до небес, всё равно останется грязью.

Николь, шмыгнув носом, удивлённо посмотрела на Анвара. Медленно разглядывала его лицо.

– Выискиваешь, какие-то знаки, что я лгу тебе?
– усмехнулся Анвар. – Не ищи, не найдёшь. Я честен с тобой, ты брильянт, который судьба подарила мне, а грязь, мы её стряхнём.

– Это не меня судьба подарила тебе. Это тебя она бросила мне под ноги, - сквозь ещё не высохшие слёзы, улыбнулась Николь. – Это ты валялся на улице.

– Точно. А ты не прошла мимо, подобрала. Так что, принцесса, не послушалась старших, что нельзя ничего подбирать на улице, вот теперь пеняй на себя. Получай.

– Что получай? – не поняла Николь.

– Что, что. Меня получай.

– А-а-а-а-а! Типа на сдачу, что ли?

Анвар ещё крепче прижал её к себе, так что девушка недовольно пискнула, а он прорычал ей в самое ухо:

– На сдачу принцев, ой, прости, шейхов, не дают.

Подхватил на руки и понёс в спальню. Анвар прекрасно понимал, что Николь нужен отдых. Положил девушку на постель и начал медленно раздевать.

– Ты что творишь? – возмутилась Николь, вцепившись в пояс домашних штанов.

– Раздеваю тебя, что не понятного? Голенькой нужно спать, чтобы тело дышало.

Погасив сопротивление и стянув с неё штаны, Анвар обнял, чтобы не видеть её в одних трусиках, потому что желание, о котором активно сигнализировал член в штанах, просто зашкаливало.

– Не тронь меня, - Николь попыталась оттолкнуть араба и вырваться из объятий.

– Почему? – тот искренне удивился в ответ.

– Я ядовитая.

– Умнее ничего не придумала?

– Нет. Учти, от моего яда противоядия нет. Предупреждаю, чтоб потом не ныл.

– И какие же симптомы? В чём проявляется отравление?

Николь, внимательно посмотрела арабу в лицо, покрытое щетиной, и неожиданно ласково погладила.

– Руки не сможешь от меня оторвать.

– Ах, вот как, - облегчённо выдохнул Анвар, - меня это вполне устраивает. Мои руки и так сами тянуться к тебе, ничего поделать не могу. И, знаешь, по секрету, не только руки.

Араб, не давая ей отстраниться, наклонился к самым губам и прошептал:

– Я вообще не выпущу тебя из рук. Теперь у меня есть оправдание. Ты сама виновата, что буду трогать, гладить тебя везде-везде. Я же невменяемый рядом с тобой, так на меня действует твоя отрава.

Он долго целовал Николь, пока она на самом деле не начала пищать в его объятьях.

– Ты мой сладкий яд, так и знай. Знаешь, что я понял?

Николь молча, глядя в глаза Анвара, вопросительно махнула головой.

– Этот яд как-то по-особенному действует на мой организм. Совсем перестаёт меня слушаться самая чувствительная и сама подвижная часть моего тела так и тянется к тебе.

– Отстань, Анвар, со своими пошлыми намёками, - устало отмахнулась Николь, понимая, что араб сейчас не уйдёт. – Дай, я немного полежу, а ты мне что-нибудь расскажи. И перестань меня тискать.