– Ты не представляешь, как я не хочу возвращаться в Эмираты, но сама понимаю, что ты прав и по-другому отомстить не получится. Али я не буду мстить. Люди всегда были падки на деньги. Да и кто в сущности я для него? Никто. Работа. Я это поняла, когда, утирая кровь, видела, как он спокойно смотрит на машину, в которую меня затолкали, и тихо переговаривается с Фаридом. Это я считала всю свою жизнь его своим другом. Он был для меня самым надёжным, потому что всегда был рядом в этом чужом и пугающем меня арабском мире. Тем более, что я ни своей внешностью, ни поведением, ни характером никогда не вписывалась в его устои, а он был надёжной защитой, рубежом и принимал меня такой, какая я есть. Маленькая я представляла, что он атлант, который держит огромный щит. Вокруг меня был свет, а за его щитом во тьме извивались страшные чудовища и булькала грязь. Я выросла, но продолжала верить в эту сказку, мне так было спокойнее, но он вдруг отвернулся и в тот же миг тьма накрыла меня, меня окунули в эту грязь с головой. А знаешь, что в этой грязи давало мне возможность дышать?

Араб чуть заметно качнул головой, молча спрашивая, пристально глядя в глаза.

– То, что у меня уже был мужчина, мужчина, который любил меня. Я не говорю о чувствах, хотя если верить, что существует любовь с первого взгляда, значит существует и любовь с первого прикосновения. Вот такие и были его прикосновения. Они дарили мне любовь.

– Этот мужчина, о котором ты говоришь, был твоим первым мужчиной?

– Да. А тот козёл, которому меня продали, утром орал и швырял всё, что попадалось под руку, бесился от того, что я была не девственница и ему нечем похвастаться, что его наеб…, короче обманули. А я смотрела на него и благодарила судьбу, что однажды она послала мне мужчину, который просто любил меня обычной чувственной самой земной любовью, без обещаний, клятв и ненужных признаний.

– Ты спрашивал, что это за лисичка, которую ты нашёл у меня. Эту лисичку подарил мне тот мужчина, это всё что у меня есть от него, не считая воспоминаний. Если бы не было их и не было в моей жизни красивого, нежного первого раза, я не знаю, как бы смогла выжить после той мясорубки, в которой меня перемололи.

Сердце Анвара от услышанного забилось так, что ему трудно стало дышать. Внутри бушевал ураган. Араб смотрел на эту девушку и не мог поверить, что за тысячи километров в другой стране судьба странным образом снова свела их и теперь по сути не он спас лисичку, а она спасла его. Но у него именно сейчас не хватило духу признаться, что тогда в закрытой тёмной комнате был с ней именно он и это он был её охранником. Не только тело, но казалось, каждая клеточка организма взбунтовалась, требуя обнять, прижать к себе девчонку, трогать везде-везде, и так же везде гладить и целовать. Руки чесались, а член стоял так, что даже не замечал, как швы грубой джинсы от дикого натяжения причиняют боль. Но внешне Анвар никак не показал, какой накал страстей бушует у него в душе.

– Николь, позволь мне быть рядом. Я хочу стать тем, кто будет держать для тебя щит, кто оградит тебя от темноты и грязи. Ты мой брильянт, поверь мне пока на слово, но наша с тобой встреча неслучайна. Я буду рядом.

– Прости, Анвар, но мне не нужен мужчина. Я, если честно, и тебя бы не стала спасать, вот только совесть заела. Постоянно крутилась мысль: как буду жить, когда узнаю, что этот человек, которого я видела ещё живым к утру замёрз. Знаешь, возможно прозвучит глупо, но иногда мне кажется, что ты мне знаком, есть в тебе что-то родное и тёплое. Но это ещё больше пугает меня, потому что это я уже проходила с Али. Нам лучше не сближаться. Ты не должен приходить в мой дом. Я всё сделаю сама, просто пока не придумала, как и пока не накопила достаточно сил, чтобы встретиться лицом к лицу с врагами.

За дружеским общением время всё равно летело быстро-быстро. Так всегда стремительно приближается самый главный и самый весёлый первый в году праздник.

Николь наотрез отказывалась от празднования Нового года. Девчонки уже не знали, как к ней подобраться, как уговорить и растормошить.

– Мне не нужен этот праздник. Веселитесь без меня, - отмахивалась от них Николь.

Она принципиально не ходила по магазинам и не покупала подарки. Новогодние украшения то же не привлекали, а наряд, по мнению Николь, надевать было некуда. Не собиралась, что-либо менять в своём доме и в своей жизни. Даже Лизины уговоры, которая, стесняясь всё же выдала, что хотела бы встретить этот праздник с Акимом, не произвели на Николь никакого впечатления. Без сожаления не пошла на корпоратив, отмахнувшись даже от идеи попробовать заказанные в дорогом ресторане блюда и просто повеселиться.

– Фигуру надо беречь, - скривилась на подружек и этим самым закрыла тему.

– Мне нечего праздновать, - отрезала, когда девчонки в очередной раз завалившись к ней домой, пытались настоять на необходимости весело встретить Новый год. Как всегда, как раньше, но Николь осталась непоколебима.

– Вам что, скучно без меня? Просто отстаньте. Попросите Акима, пусть позовёт своих друзей.

– Друзей?
– округлила глаза Лиза. – Видела бы ты этих друзей, никогда бы такого не предложила. Они такие страшные.

– Врёшь ты всё, Лиза, - надула губки Алёнка.

– Не вру. Там реально четыре огромных бородатых монстра.

– Да ты, как будто, своего Акима обрисовала.

– Ничего подобного, Аким красавчик и борода у него аккуратная, не то, что у тех.

Николь переглянулась с Алёнкой, и они дружно рассмеялись. После этого разговора подружки пропали, больше не появляясь и не звоня.

Тридцать первого декабря Николь с утра отключила телефон и просто без дела слонялась по квартире. Приготовила себе нехитрый обед, а потом и ужин. Когда в квартиру прокралась темнота, не включая ни свет, ни телевизор, уселась в своё любимое кресло и смотрела в окно.

Погода была поистине новогодней. Невероятное тепло для середины зимы. С неба медленно падали огромные хлопья снега, превращая город в сказку. Николь наблюдала, как эти мегаснежинки кружили в свете уличного фонаря, который был установлен над подъездом соседнего дома, но разбрасывал свои лучи во все стороны. Ни о чём не думая и ничего не вспоминая, Николь достала, чуть ли не месяц назад купленную большущую пачку чипсов, вывалила их в подходящую по размеру железную миску и снова вернулась на свой наблюдательный пункт. Ей не хотелось ни с кем разговаривать, ни с кем делиться своим тёмным настроением. Сев по-турецки и поставив между ног миску, Николь принялась, как она решила для себя, праздновать. Она была дома и как хотела, так и запихивала чипсы в рот, то по одной, то сразу кучей, что рот и не закрывался, пока не удавалось хоть немного прижать языком и сломать изогнутые картофельные пластинки. С удовольствием, облизывала вкусные пальцы, с налипшей на них солью и специями.