Иди ко мне, маленькая забавная белая белка. Ты заслужил обнимашки.

Сквозь реки крови и на глазах гниющее мясо я вдруг отчетливо увидел проступавший образ. Смутный силуэт, с каждым миллиметром которого я осознавал, что владеть такой тенью может лишь нечто совершенное. Чистое и священное, рядом с которым меркнет само понятие добра и зла.

Как мне называть тебя, моя богиня?

– ??---…

Вместо звуков я услышал лишь жипение, и ворох хаотичных, несвязанных друг с другом звуков. Звон, жужжание, снова жипение, звон – и все за считанные доли секунды. Будто звуки разбегались на составляющие, отказываясь складываться не то что в слова, а даже отдельные буквы.

* * *

– Лиин нет!!

– Дыши, придурок, - сквозь полудрему я выцепил образ Сайриса. Похоже, ворон забыл об осторожности, и вместо шепота перешел на рык пса. Или карканье ворона…

– Что.. произошло? – выдавил я из себя, и не узнал собственный голос. Хриплый, словно бы я простыл. И при этом голова словно бы раскалывалась. Не просто болела, а выступала единым фронтом вместе с ушами, глазами и челюстью.

В ушах звенело. Похоже, шла кровь, но я не хотел проверять, а жадный хоори уже принялся ее впитывать.

– Ты мне скажи, - ответил ворон с участием, протягивая зелье восстановления здоровья.

Открыв фиал, я осушил емкость и только затем продолжил:

– Я коснулся статуи и.. похоже, на видение. Думаю, это не статуи, ворон.

– Видение? Давай сразу подробности.

Я сбивчиво поведал что мог, вызвав на лицах друзей одинаково паршивые чувства. Зато сам по мере своего рассказа я начал постепенно приходить в себя. Рин тихо призвала волшебного пса, чтобы прогнать дурные мысли. Очень беспечно с ее стороны, и по-хорошему мне стоило бы ее остановить, но я не мог заставить себя это сделать – слишком сильно хотел ощутить хоть немного светлой радости после того, что только что увидел и ощутил.

Впрочем, по виду Рин сложно было сказать, кому из нас это нужнее. Новое столкновение с реальностью не пошло на пользу ее боевому духу.

– ..только сомневаюсь, что это все было реально, - продолжил я прерванный на мгновение расказ. Я вдруг понял, что наверняка знал бы о резне в своем городе. Мои сородичи из чего угодно готовы сделать балладу или историю. Случись нечто подобное, и такая байка наверняка бы лежала в моей коллекции.

– Похоже, что статуи и есть те источники Пустоты, что я чую.

– Постой. Пустота ведь живет на темных эмоциях, а мертвецы не испытывают отчаянья. – тихо предположила архонка. – Выходит, все эти разумные в статуях – все еще живы?

– Вряд-ли, - неуверенно покачал головой я. – Они ведь здесь много сотен лет.

– И тем не менее, это так, - печально улыбнулся ворон. – Боюсь, наша богиня права.

– Не называй меня так, пожалуйста, - серьезно произнесла Саринфа. – Не хочу думать, что у меня есть хоть что-то общее с тем чудовищем, что породил.. все это.

Темная…

– Лин! – ворон поймал меня за руку, едва я начал каст способности.
– Ты в своем уме, белка?

– Так нужно, ворон, - неуверенно покачал я головой. – Он мой сородич. А наш враг – всего лишь незуми.

– Молись своим богам, чтобы ты был прав, Лииндарк, - серьезно ответил Сайрис. Из его уст мое имя прозвучало сейчас подобно крику сокола с верхних нор над Геотермой, когда тот спускается в бирюзовые травы за полевой мышью.

Темная бирюза.

На этот раз он меня останавливать не стал, и цвет коснулся искореженной страхом статуи. Рин с замиранием смотрела за моими действиями, а живой осколок встала рядом, словно бы на очередь. Но применять эту силу здесь во второй раз я точно не рискну.

Искристо-туманное марево обвилось вокруг статуи сиин, на мгновение установив между нами новую связь. Но на сей раз я не проваливался в чужие кошмары, а сохранил свой рассудок.

И во тьме за закрытыми глазами я отчетливо усышал шепот:

– Убей.. меня.

Искорки бирюзы начали гаснуть и перекрашиваться, обращаясь в вязкий темно-лиловый морок.

Просьба была выполнена незамедлительно, но не мной. К моему удивлению, безмолвная Бирюза нанесла мощнейший удар со всей своей безумной силы в двадцать четыре единицы.

Темную статую разнесло едва ли не в пыль. Бирюза била не кулаком, а словно бы завала пощечину. Но с ее параметрами так даже лучше. От сиинтри остались лишь ноги – их каменная дева доломала пинком.

– И стоило поднимать такой шум? – выразил недовольство ворон. Хотя по интонации было слышно, что он не так уж и расстроен.

Жаль, остальные статуи так не разломить. Слишком долго и наверняка привлечет внимание крыс. Возможно, мы уже его привлекли, и сюда идет несколько отрядов незуми.