— Как хочешь, — пожал я плечами и вышел вместе с Альмой.

За спиной веером закрылся полог из трав. Я сократил путь и перенёс выход из убежища прямо к этому залу. Потому по ту сторону в лицо ударил слабый свет искусственного неба, слегка прикрытый растительным козырьком.

Тумор сделал здесь высокую смотровую вышку, с которой открывался вид на локацию тари.

— Альма, в последнее время ты сама не своя, — начал я давно планировавшийся разговор. — Что с тобой? Ты обычно была самым светлым чудом у нас в команде.

— Значит, я — чудо? — спросила она неожиданно серьёзно. — А разве на стене бывают хорошие чудеса? Я думала, чудесами здесь зовут бедствий.

— Даже если бы ты и была бедствием, что с того? — хмыкнул я. — Тия и Тумор тоже. А ещё Рейн, правда на него охоту отменили, как только он подавил в себе ангелоида.

— Ты боишься стать бедствием? — спросил я напрямик.

— Я… я не знаю, — отстранённо сказала Альма. — Я уже спрашивала у тебя. И у других. И даже у того бесполезного терминала. Ответа на мой вопрос не существует.

— Ты сама говоришь, что мы — семья, Альма. А в настоящей семье можно поделиться всем и получить ответ, принятие и понимание. Мы одна команда при любом раскладе.

— Хою айрай! — выдала девушка странный, но очень мелодичный звук. — Пусть так и будет, брат. Ты говорил, что у тебя сейчас есть свободное время. Позови к нам систему.

— Система. Корректор Арктур. Запрашиваю терминал, — громко произнёс я и огляделся по сторонам.

Ждать пришлось долго. И даже пару раз повторить, — подойдя к краю деревянного балкона и грозя упасть в воду.

Наконец, послышался ржавый скрежет, и в окно проникла металлическая многосуставчатая лапа, половина сегментов которой торчала как попало и намертво заклинило.

— Духовный ресурс модератора Альма, — произнесла девушка и сглотнула.

Идёт сканирование.

Ошибка. Выявлен неизвестный сбой.

Модератор Альма, энхе: 147%

— Кто я, Арктур? — Она медленно подняла голову. В глазах девушки стояли слёзы. — Что я такое?

* * *

Всё началось задолго до того, как король почуял неладное.

Есть такая мудрость — хочешь победить врага — удиви его.

Но правильное удивление врагов начинается с того, что они должны быть уверены в том, что всё идёт согласно их планам.

Последний день перед сражением был посвящён созданию дополнительных внешних лифтов — платформ на лианах, которые позволяли спускать вниз гораздо больше проходчиков.

Разумеется, десятый был надёжно прикрыт от лишних глаз, а на пятнадцатом предстояла прогулка по кишке этажа в горизонтальном лифте внутри древа-лифта.

Удача была на нашей стороне, и в промежутке с девятого по седьмой сегодня не было ни одного миазма. Был на восемнадцатом — что-то вызывающее жар и вскипание крови при вдыхании, но явление уже сходило на нет, так что можно было погружаться.

Я выглядел уже намного лучше. Долгий здоровый сон, купание, пища и отдых — сделали своё дело. Ломота в костях, конечно, никуда не делась — сила лесного хуорна заключалась в моём позвоночнике, потому боль от обильного применения магии собиралась именно там.

Затем поутру все приготовления были уже готовы. Хотя многого мы так и не успели. К примеру, так и не дошли руки провести набор и встретиться с кандидатами на вступление. Но сейчас это было не к спеху. Всё равно посылать в бой только что принятых незнакомцев, почти все из которых будут новичками — идиотизм.

Итак, момент настал.

Орден Смотрителей. Двадцать пять проходчиков, среди которых шесть лиговцев, включая некроманта, имеющего почти две с половиной тысячи уровней угрозы на текущий момент. Один гильдеец, которому совсем немного недоставало до трёх тысяч — но в Гильдии все новички с атакующими классами быстро брали свою первую тысячу. И один игрок. Так называлась группа Принца — игроки, и девушка оставила это название за своей новой группой.

Несбывшийся корректор верил, что является избранным, а мир вокруг игрой, но кажется, что-то пошло не так.

А ещё — одно великое древо Дайермонтул, сознание которого слилось и полностью подчинено Тумору. Моему бедствию.

Второе моё бедствие в трёх обличиях следовало за мной по пятам. Если добавить Дину и Мелу Аморию — получалось уже двадцать семь.

Семьсот тридцать шесть боевых некродендроидов.

Наги с фамильяром и ещё четверо высших. Шестеро нестабильных джаггернаутов, которых я контролировал с трудом и был готов в случае чего, что они обернутся против нас самих. С другой стороны — их было совершенно не жалко. У существ не было ни мозга, ни души, и примитивнейшее подобие нервной системы — на уровне хлебушка, как любит говорить Сайна.