– Миледи привила это понятие всем жителям страны. И они ей за это очень благодарны, – добавил Татинкор. Теперь улыбался он, только не мне, а своим мыслям. Что-то внутри на мгновение кольнуло, ведь он думал о маме, а не обо мне.

– Не знаю. С точки зрения экономики, останавливать производство на длительный срок неразумно, – поджимал губы Кализ.

– Я бы, конечно, могла ещё с вами поспорить, но кушать хочется, – стала собираться я.

Хотя я лукавила, мне не хотелось ничего ему объяснять и доказывать. Ну не ценит принц своих людей так, как ценим мы. Так он не первый. Точнее, он как раз такой же, как все правители. Это мама внесла сильные изменения в нашу страну.

– Подожди, – окрикнул меня Татинкор уже у самого выхода, – я проверю.

И тут же с его пальцев сорвалось какое-то лёгкое заклинание, оно выглядело будто дымка, даже переливалось немного. Красиво. И приятно.

– Чисто. Можешь идти. Только будь аккуратна. Камни скользкие.

– Буду, – ответила я, пытаясь спрятать улыбку.

После объяснений Татинкора почистить и выпотрошить рыбу не составило труда. Я прямо гордилась собой. Зато по моему возвращении изменилась обстановка. Понятно, что мужчины не сидели молча, но что можно было не поделить двум раненым за такое время?

– Что случилось? – нахмурилась я.

– Ничего особенного, – ответил Татинкор, – тармак готов.

– Хорошо. Сейчас приготовим, поедим, и настроение сразу станет лучше, – пыталась я внести позитивное мышление в эту напряжённую обстановку. Мужчины промолчали.

Я положила рыбу на разогретый камень, посыпала остатками травок, которые распихивала по кармашкам в пути. Минуту просидела в гнетущей тишине и без дела, но не выдержала.

– Ты куда? – забеспокоился Татинкор.

– Сейчас вернусь. Не беспокойся, – бросила я. На самом деле мне стало между ними некомфортно. Но и дело я себе придумала. Я хорошенько прополоскала тряпочки и принесла мужчинам.

– Это, конечно, сложно назвать полноценным умыванием, но лучше, чем ничего.

Принц Кализ несколько секунд осматривал протянутую ему тряпку, как нечто ядовитое, но всё же молча забрал. Татинкор тихо поблагодарил. И всё. Опять тишина, но хоть в этот раз они чем-то заняты.

– Кализ, вы уже связались со своими родителями? Скоро они пришлют за вами отряд?

– Нет, Лефания. К сожалению, я потерял переговорник, – тяжело вздыхал Кализ.

– Как так? – не поняла я, ведь мой со мной. Мой переговорник встроен в серёжку, но почему-то не работает. Я в самом начале пыталась связаться с мамой, но ничего не вышло. Меня будто отрезало. Тогда я посчитала, что между нами большое расстояние, которое не могли предположить при изготовлении артефакта. Ведь для связи с графством у нас есть большой стационарный переговорник.

– Не знаю. Наверное, в пылу битвы с волками или цепочка порвалась, или замочек раскрылся, – пожал он плечами.

– То есть ваш переговорник встроен в медальон?

Ответом мне был просто кивок.

– Это не страшно. Как он выглядит? Вряд ли животным нужны украшения. Скорее всего, он всё ещё валяется где-то там, – махнула я за спину.

– Точно. Пойду поищу, – стал он подниматься. Я не собиралась препятствовать, тем более рыбку уже надо было перевернуть. Она так чудесно пахла, что я не могла дождаться готовности.

– Что у вас случилось? И не говори, что ничего. Я не слепая, – обратилась я к Татинкору, как только принц вышел из пещеры.

– Ничего особенного. Просто принц Кализ усомнился в моей способности видеть и ходить, точнее, в неспособности, – спокойно пожал он плечами.

– И?

– И ничего. Ты вернулась.

– Знаешь, тебе бы повязку на глаза сделать. Я знаю одну чудесную травку… и даже видела её по дороге, но не думала, что она понадобится, – закусила я губу. Вот действительно, такое упущение. Та травка несъедобная, я и не стала её срывать.

– Ты не могла этого предвидеть, – положил он руку мне на колено, – не вини себя. Я жив только благодаря тебе. А дальше посмотрим, то есть проживём как-нибудь, – усмехнулся он на слове «посмотрим».

Вдруг снаружи раздался вскрик, а потом и стон. Я тут же подскочила и выбежала наружу. Принц Кализ лежал на камнях, держась за повреждённую ногу, из раны шла кровь.

– Давайте руку, я помогу вам подняться.

– Никогда не думал, что буду таким беспомощным, – прокряхтел он, поднимаясь.

– Вы не беспомощный, а раненый. Пойдёмте ближе к воде, рану надо промыть.

Сесть на мокрые камни с первого раза не получилось, но мы не сдались. И вот что особенного в промывании раны? Я же до этого протирала её, поливала заживляющим зельем, а всё-таки в этот раз было иначе. Я чувствовала его взгляд на мне, как он вздрагивает от холодной воды, а ещё я поняла, что его рана расположена очень высоко, что смущало ещё больше.

Капать зелье на рану было почему-то страшнее, чем в прошлый раз. Может быть, потому, что в этот раз Кализ был в сознании и замирал перед каждой каплей? А ещё я вспомнила, что не дала ему общеукрепляющее зелье, как Татинкору. Пришлось исправляться, но он ничего мне не сказал.