Велиард побледнел, но сделал еще одну попытку оправдаться:

— Я не…

Кернел, который до сих пор словно источал волны тщетно скрываемого гнева, внезапно успокоился. Его лицо разгладилось, а голос стал звучать ровно. Лорд произнес:

— Ты сегодня же уедешь из Кинара.

— Что?

— Отправишься в Лоун, Велиард. Прояви почтение к магистру ордена, а затем договорись, чтобы перед днями Благоденствия он отправил к нам адептов.

Велиард быстро кивнул.

— Из Лоуна поезжай на север. Говорят, духи Лагского леса опять морочат головы путешественникам, и несколько человек там уже сгинуло. Духов нужно успокоить до наступления праздника. Ты понял?

— Но тогда я сам не успею вернуться в Кинар до Дней благоденствия, — растерянно сказал побелевший Велиар.

Кернел остался равнодушен.

— Поспеши и, может быть, ты успеешь.

— Брат…

— Вон!

Велиард замер, но потом вскинул подбородок и поднялся. У него хватило гордости, чтобы перестать выглядеть нашкодившим мальчишкой, которого распекал строгий родитель. Напоследок Велиард обернулся и горько сказал:

— Ты не подпускаешь меня к ответственным делам, но злишься, когда я прожигаю жизнь. Я не знаю, чего ты хочешь от меня, Кернел.

Когда маг ушел, Лавенора тоже поднялась.

— Я сожалею, что вызвала твое разочарование.

— Это произошло не в первый раз и, я полагаю, что не в последний, верно, Венора? — спросил Кернел насмешливо. — А теперь ступай. Мой брат нуждается в утешении.

Лавена склонила голову. Она покинула гостиную с достоинством, но ускорила шаг, едва оказавшись в соседнем зале. Когда магесса поравнялась с Велиардом, тот вцепился в ее руку и больно сжал.

— Он меня уничтожит, Венора, — прошептал маг. — Если брат узнает, он меня уничтожит… А ведь я ничего не сделал, клянусь тебе! Я ни в чем не виноват! Но он мне не поверит!

— Не поверит чему, Вел? Ты мне так и не объяснил ничего!

Глаза у наследника благородного дома выглядели больными.

— Я обещаю помочь, — добавила Лавенора. — И я не стану тебя осуждать.

Велиард шумно втянул в грудь воздух, а затем схватил ее за руку.

— Я не знаю, что мне делать, Лавена…

— Ты хотел меня видеть? — спросила Мирабелия.

Она сильно изменилась за прошедший год. Еще недавно лицо магессы оставалось безупречным, а теперь на нем появились маленькие морщинки. Пока они казались незаметными, и по старой памяти Мирабелию продолжали называть красивой женщиной. Лавенора унаследовала черты матери, хотя ее внешность производила впечатление более холодной. У нынешней госпожи благородного дома Мавли глаза были голубыми, а не серыми, а пряди волос до сих пор отливали золотом.

В гостиную Мирабелия вышла в домашнем платье нежного голубого цвета. На большинстве зрелых женщин этот девичий оттенок смотрелся бы неуместно, но госпоже Мавли он шел. Высокую прическу магессы поддерживал вышитый широкий шарф.

Велиард затряс головой. За время, которое потребовалось, чтобы добраться из одной резиденции в другую, он успел успокоиться, но все еще был ужасно бледен.

— Мне не следовало приходить, — сказал он, порываясь уйти. — Я…

Мать с дочерью переглянулись.

— Ты повторял это всю дорогу! Почему, Вел? — спросила Лавенора.

Гостиная, куда его привели, была небольшой, зато тут имелось три больших окна, высотой почти от пола до потолка, и комната на протяжении всего дня получала много солнечного света… Велиард не любил это место. И Мирабелия, и ее ближайшая подруга Тарлимея не отличались высоким ростом, поэтому стоящие в гостиной полосатые диванчики не были рассчитаны на мужчин. А может быть, причина была в другом… Даже ребенком Велиард чувствовал себя стесненным в этой уставленной ароматными свечами изящной комнатке. От волнения он принялся заламывать пальцы.

— Я пойду…

— Сядь, — ласково велела Мирабелия. — Ты же вырос на моих глазах, Велиард! Ты думаешь, что я брошу тебя в беде?

— Я не думал… И…

Он закрыл лицо руками.

— Тогда о чем ты думал? — спросила Лавенора. — По дороге ты говорил, что тебе нельзя уезжать из города.

— Это так? — уточнила ее мать. — Так он и сказал?

Молодая магесса кивнула.

— Я не…

— Ты говорил это, Вел.

— Тетушка…

Он обратился к Мирабелии так, как делал когда-то давно в прошлом. Велиард уже несколько лет не называл подругу матери «тетушкой», и от удивления глаза старшей магессы едва заметно расширились.

— Что случилось, Велиард? Доверься мне.

Она подсела к магу, а затем положила узкую кисть ему на плечо. Эти руки еще не полностью потеряли красивой формы, но Мирабелия уже перестала выходить из резиденции без пары перчаток. Прикоснуться к кому-то обнаженными пальцами она могла лишь у себя дома. Когда Велиарда затрясло, Лавенора испуганно распахнула глаза, но ее мать — единственная в комнате — сохранила самообладание. Только прищуренный взгляд выдал тревогу магессы.

— Тебе нужно с кем-нибудь поделиться своими страхами, — сказала госпожа дома. — Ты совершил ошибку, Вел?