На летние туфли. Потому что июль.

С тем, где поселить нагрянувшего друга детства, проблем не возникло. Две комнаты — выбирай любую. Вечером засели на кухне. Всю неделю шли дожди, было зябко, сыро, а кухня — есть ли место теплее? Бутылка водки пришлась кстати. Сало, лук, жареная картошка, полбуханки черного хлеба.

Классика!

Гость сказал: есть разговор. Без бутылки лучше и не начинать. Стрижко сперва решил: шутит. Зря он так решил.

— Тоша, перемирие — не выход. Даже на сносных условиях. Два-три года, и они снова попрут. Сил поднакопят, и попрут. Нужно радикальное решение.

— Всех уничтожить?

— Во-первых, невыполнимо; во-вторых, неприемлемо.

— Ждать революции? Развала страны-агрессора?

— Сколько? Пятьдесят лет?!

— Ну почему сразу пятьдесят?

— Готовиться надо к худшему. И вообще, ждать у моря погоды — не наш метод.

— У тебя есть решение?

— Есть.

Это был уже не Саня Шпунтик, каким он запомнился в школе. Это был доктор физико-математических наук Александр Яковлевич Здановский. Трезвый и серьезный.

— За тем и приехал, — он наполнил стопки. — Мне нужна твоя помощь.

Идея разделенных суб-реальностей не нова. Фантасты затрепали ее до бахромы по краям. Здановскому запомнился некий Саркофаг на богом забытой планете. Область, окруженная непреодолимой стеной, которую даже исследовать не получалось: стены как бы не было. Но в то же время она была.

Кое-кто из физиков-теоретиков использовал подобную концепцию, но как гипотетическую. Перевести в теорию? Обосновать с помощью математического аппарата? Практическое воплощение?!

Бред безумца.

Невозможность Саркофага фантастического Здановский понял сразу. Разница потенциалов, энтропийные процессы, стремление системы к равновесному состоянию. Для поддержания подобного искусственного образования потребовалась бы энергия космических масштабов. Правда, в книге изначально существовали две реальности: «реал» и «галлюцинаторный комплекс», оказавшийся в итоге не менее реальным. Создавать дополнительную суб-реальность не требовалось. Достаточно было разделить уже имеющиеся.

Увы, Здановский был героем не этого романа.

Проложить шлюз? Канал заземления, способный мягко уравнять чудовищную разницу потенциалов суб-реальностей? Тогда, возможно, удалось бы создать динамическую равновесную систему. Энергии на ее поддержание требовалось бы неизмеримо меньше. Главное, поддерживать стабильный канал заземления. Реальность в нем оказалась бы текучей, «гибридной». Создался бы «градиент реальности», обеспечивающий плавный переход от области А к области Б.

Он приступил к расчетам. Работал на износ, забывая есть и спать; держался на кофе и энергетиках. Угодил в больницу с сердечным приступом. Трудился в больнице, пряча планшет от врачей. Закончил расчеты, перепроверил. Выписавшись, приступил к работе над установкой. Случилось чудо: в институте поддержали, выделили финансирование. Кажется, догадывались, что он многое скрывает, но вопросов не задавали.

Точность настроек. Синхронизация.

Первое испытание.

Семь с половиной секунд работы, и во всем институте вырубилось электричество. На семь с половиной секунд область пространства размером с монету, выделенная на рабочем столе Здановского, перестала существовать. Выпала из континуума, окружена туманным эллипсоидом рубежного не-пространства.

Шлюзовой канал заземления не образовался. Отсюда и скачок мощности.

Во второй раз туманный эллипсоид продержался двадцать три секунды. Автомат на электрическом счетчике выбило только в лаборатории. Третья попытка. Восемь минут одиннадцать секунд. Тестовые замеры. Непрохождение лазерного луча. Локальные аберрации акустических и радиоволн.

Канал заземления не желал открываться.

Здановский выпал в собственную суб-реальность. Бродил по квартире сомнамбулой, не слыша взрывов и воя сирен воздушной тревоги. Курил одну сигарету за другой. В кратком сне мозг продолжал лихорадочную работу. Формулы и выкладки — горящие письмена, огненные осы.

«Критическая масса».

Аналогия возникла из темных глубин подсознания, горячечных сновидений на грани бреда. Чтобы запустилась цепная реакция деления ядер урана, необходима критическая масса. Что, если в случае расщепления реальностей это тоже работает? Идея выглядела безумной. Но разве меньшим безумием было все, чему он посвятил себя?

«Зависимость результатов от наблюдателя».

Известная в научном мире, хоть и оспариваемая концепция. Превратить наблюдателя в активного участника эксперимента с целью направить процесс в нужную сторону. С какого момента начинается активное участие, если «пассивный» наблюдатель заранее знает, что его присутствие влияет на результат?

Философский вопрос.

Первая практическая задача: рассчитать и обеспечить «критическую массу» области реальности, изымаемой из привычного континуума. Вторая: разработать и воплотить методику управляющего воздействия наблюдателя на процесс.