Гилэстэл, так же развалившийся на земле и глядевший на подсвеченные лунным светом бреши в облаках, не ответил.

На восходе наткнулись на урукхайское поселение. Остановились на достаточном удалении, укрывшись в ложбинке в зарослях верещатника, и с настороженным вниманием рассматривая сложенные из камней постройки, обнесенные низкой каменной изгородью. Утомившиеся волки упали на землю, вывалив языки.

– Дымов нет, - после минутного созерцания сказал Астид.

– Пойду гляну, - окутав себя пеленой невидимости, Гилэстэл медленно направился к домам.

Он вернулся через полчаса в своем обычном облике, с мрачным выражением лица.

– Ни одной живой души.

– Ушли? Как на побережье? – успокоенный словами князя, Астид тоже поднялся во весь рост.

– Не успели, - поморщился Гилэстэл. – Поднимай свою упряжку, там укроемся и отдохнем. Днем двигаться опасно.

Приблизившись к деревне, Астид увидел то, что загораживала крайняя постройка, и что привело князя в дурное настроение. Деревня состояла из шести домов, сложенных из булыжников, скрепленных меж собой смесью глины и навоза, с узкими окнами и дёрновыми крышами на деревянных каркасах. У прогоревшей двери третьего от края дома, закопченного, с обвалившейся крышей, стоял каменный жернов, подпирающий её. Из узких окон свешивались кости рук. Тошнотворные едкие запахи гари и смерти еще не совсем смылись сошедшим снегом и весенними дождями, но цветущий вереск маскировал его своим ароматом.

Астид прошел меж домами и увидел давно истлевший труп, лежавший поперек изгороди. Меж ребер, застряв в меховой безрукавке, торчала стрела.

– Неуютное местечко, - скривился полукровка.

– Не привередничай, - отозвался Гилэстэл, уже выпрягший волков из своих волокуш и привязывающий их к менгиру, служившему столбом для колодезного журавля.

К счастью, ведро на нем осталось нетронутым. Гилэстэл зачерпнул воды, настороженно понюхал её, пригубил, и, убедившись, что опасности нет, вылил в колоду у колодца. Волки жадно припали к воде. Второе ведро последовало туда же, а из третьего Гилэстэл зачерпнул сам.

– Астид, - многозначительно глянул на полукровку князь между глотками.
– Скотинок наших ездовых накормить надо бы.

– Мне им что, мертвечины накрошить?
– опешил тот.

– Я не это имел в виду, – поперхнулся водой Гилэстэл.
– Тут наверняка водится какое-нибудь мелкое зверье – зайцы, сурки. Мы же не можем отпустить их на самостоятельную охоту.

– Вот наглядное преимущество лошадей, - Астид кивнул, вздохнув.

Пообедали сурком, для жарки которого пришлось пустить на дрова дверь одного из домов. Внутри пустого дома, выбранного для отдыха, не нашлось ни одного металлического предмета – ни котелка, ни вертела. Как и в остальных. «Металл в военное время – дорогой товар» - думал Астид, с неприятным чувством осматривая холодные халупы. Пришлось в очаге раскалить плоские камни, и на них испечь мясо. Волкам Астид бросил не разделанные тушки. Поев, полукровка протяжно зевнул, встал, но направился не к постели, а к выходу.

– Ты куда? – спросил Гилэстэл, тоже осоловевший от еды и размякший в тепле.

– Караулить.

Полуэльф спорить не стал, и, повалившись на прикрытые плащом шкуры в спальном углу дома, мгновенно заснул.

Сытые волки спали, сбившись в кучу. Астид еще раз обошел хутор, и, забравшись на крышу одного из домов, притаился за широкой трубой дымохода. С этого места хорошо просматривалось прилегающее пространство. Гилэстэл сменил полукровку после полудня. С наступлением сумерек запрягли волков и двинулись в прежнем направлении.

Рассвет нового дня застал их на равнине, испещренной неглубокими озерцами с болотистыми берегами, заросшими камышом и осокой. Волки, напрягая остатки сил, тянули волокуши, в которых покачивались и клевали носом утомленные седоки. В утреннее пение птиц, курлыканье журавлей в небе, кряканье уток и лягушачий хор в камышовых зарослях вплелся другой звук – нарастающий топот приближающегося табуна. Астид встрепенулся, привстал, с беспокойством оглянувшись назад. Но шум надвигался не оттуда. Гилэстэл предупреждающе крикнул. Астид едва успел применить защитное заклинание, как оба его волка рухнули наземь, пораженные десятком стрел. То же самое случилось с упряжкой князя. Астид и Гилэстэл, схватившись за мечи, встали спина к спине. Через мгновение волокуши окружил отряд в полсотни вооруженных всадников.

Астид настороженно рассматривал обступивших их верховых.

Люди. Десять воинов, взявшие беглецов в плотное кольцо, были облачены в кольчужные доспехи. Закрытые шлемы с бармицей не позволяли рассмотреть лиц, но глаза в прорезях забрал смотрели недоверчиво и угрожающе. Остальные всадники отряда имели снаряжение попроще - толстые стеганые куртки с нашитыми на груди металлическими пластинами или кусками толстой кожи, и круглые открытые шлемы с широкими наносниками. Вооружены копьями, луками и мечами.

– Никогда такого не видел! – глядя на мертвых волков, волокуши и грязных беглецов, рассмеялся всадник на гнедой лошади, беспокойно раздувающей ноздри на волчий запах. На его шлеме подрагивал султан из перьев совы.
– Вы кто такие, откуда тут взялись?

– Мы из Маверранума, - ответил Гилэстэл. – Были на севере по торговым делам, но пришлось оттуда бежать.

– На них? – воин указал на волков, и в его голосе зазвучала угроза. – Эти звери слушаются только своих хозяев. Внешне вы на их хозяев не похожи. А вот на лгунов и шпионов - вполне.