Но отдавали ли ему приказ поднимать тревогу при виде Люситы? Скорее всего нет. Магические слуги наблюдали, но Люсита была в своем праве резать магов, не так ли? В храме приносились жертвы, слуги не вмешивались, стало быть, могли и не поднять тревоги. Но сообщить? Возможно, этот чертов дядя мог предусмотреть и такое!

— Сними с меня браслеты! — вскинул руки Сергей. — Нужно торопиться!

— Нужно, — оскалилась окровавленными губами Люсита, не торопясь двигаться с места. — Но ты знаешь, ведь дядя Родригес Итанда Юпанки был прав, ты собирался надурить нас всех.

Сергей чуть не взвыл.

— Разве ты не поступила бы также? — спросил он Люситу.

Он старался успокоиться и не мог, чуть ли не приплясывал от нетерпения и желания сорвать с себя браслеты или просто заорать Люсите «что ты медлишь, дура, действуй или нас убьют!» Понимал, что Люсита именно этого и добивается, но ничего поделать с собой не мог — слишком отчаялся, по правде говоря. Даже этот ход с вырезанием куска себя на алтаре был жестом отчаяния, без особой надежды на успех. Да, Мать-Магия покарала бы тут всех, но Гарольду-Сергею в посмертии точно не стало бы легко, как ему обещал тот дурацкий голос.

— Конечно, если бы обладала твоей силой и мощью, — Люсита облизала губы, кинула взгляд по сторонам, особо задержав его на алтаре.

Сергей опять едва не взвыл, только теперь от собственной дурости, и быстро-быстро начал скидывать нетерпение, жажду, все-все, что мог, по связи с новообретенной родственницей. Выходило не очень, словно мусор из бака запихивать в слив обычной раковины, но Сергей старался, посылал, пихал, толкал.

— Ты же понимаешь, что я вернулась не просто так? — спросила она.

— Так говори уже, чего хочешь! — не выдержал Сергей.

— Ага, ты нервничаешь, — обрадовалась Люсита, — это хорошо. Значит, ты согласишься на мои условия, ведь ты хочешь жить, хоть и послал дядю.

Откуда она знает, подумал Сергей и тут же сообразил. Согласись он работать на инков, обстановка вокруг была бы другой. Да, его не выпустили бы на свободу, но и не готовились бы принести в жертву.

— Сам понимаешь, после такого мне не будет больше места в империи Тауантисуйу, — Люсита снова облизала губы, чуть пошатнулась.

Она вдруг шагнула вперед, полоснула Сергея ножом по руке и тут же припала губами к ране, начала высасывать кровь, постанывая так, словно снималась в низкопробном порно.

— Ах, как мне этого не хватало, — оторвалась она от раны и выпрямилась.

Через контакт тел Сергей попробовал усилить впихивание нетерпения и нервозности, но, похоже, не слишком преуспел. Люсита покачивалась, смотрела на него безумно-пьяными глазами.

— Ты столько хвастался свободами магических Родов, — продолжала она немного бессвязно, не замечая, что говорит на кечуа, — так что ты должен будешь защитить меня там, у себя дома!

— Хорошо, — быстро бросил Сергей.

— Не торопись, ты еще поклянешься в этом своей силой перед алтарем Матери! — погрозила ему пальцем Люсита.

Расплылась в кровавой улыбке.

— Какой хитрец, так ты знал наш язык? Откуда?

— Поглотил память кровавых книг, тех, кого принесли им в жертву, а затем просматривал ночами, — признался Сергей, внезапно успокаиваясь.

Все равно, похоже, дело шло к откату, так что следовало выжать как можно больше из остатка этой жизни.

— Кхо, — вырвалось из груди Люситы, глаза ее округлились, зрачки расширились.

Да она, похоже, еще и под какими-то стимуляторами, вдруг понял Сергей. Фактор в его пользу, если бы было время им воспользоваться.

— Так чего ты не вырвался?

— Я был близок к этому или ты думаешь, браслеты испортились сами собой? — отбросил уловки Сергей. — Твой дядя все сорвал!

Люсита скрежетнула зубами, выдала пару отборных матюгов на своем. Ругательства Сергей выучил первыми, что в испанском, что в кечуа и подозревал, что так же дело обстояло бы и с иными языками.

— И ты бросил бы нас?

— Разве ты поступила бы иначе? — спросил Сергей.

— Так вот, теперь этого не случится! — Люсита пришла в ажиотаж, снова взмахнула ножом, прямо перед лицом Сергея, едва не отрезав ему нос. — Ты поклянешься, что будешь защищать меня!

— Ты — моя сестра теперь, конечно, я буду защищать тебя!

Люсита лишь усмехнулась, мол, знаем мы этих родственников, как пауки в банке.

— Поклянешься, — повторила она. — И не только в этом, но и в том, что дашь мне силу и могущество, сравнимые с твоими! Поклянешься в том, что вступишь со мной в равный брак! Я стану твоей первой и единственной женой!