— Ложь, — как можно спокойнее ответил Сергей.

— Вы, белые, очень продажны, но при этом так гордитесь своей мнимой верностью долгу, чести, Роду, Императору, кому-то там еще, — произнес дядя, — что купить вас с каждым годом все легче и легче.

— Оскорбления с позиции силы.

— Чистая правда, — ответил дядя Люситы. — Пообещай силу и ритуалы крови и каждый из вас тут же продаст собственную мать и страну.

А ведь он говорил чистую правду, вдруг осознал Сергей. Но зачем? Он был слишком умен, чтобы глумиться и произносить злодейские монологи, тогда что? Вербовка, вдруг понял Сергей. Ослабление, унижение, подчинение, отсылка Люситы — помимо мер безопасности, все это еще работало на подрыв духа самого Сергея. Поймать его в мгновение слабости, склонить на сторону местных, чтобы он добровольно принес клятву и связал сам себя, ибо инки не могли продавить силой и резонно опасались воздействия Матери-Магии.

Хоть какой-то толк с этой кровавой божественной сучки.

— Скажи, Гарольд Чоппер, насколько ты ценишь свою жизнь?

Сергей невольно рассмеялся. Сколько он жизней тут потратил? Утратил прежний пиетет и скупость, тратил жизни, словно разменные монеты и все равно никак не получалось спастись. Конечно, дело было в том, что его изначально предали и смогли подчинить и сковать, смогли довезти до этого источника, но все же!

— Жизнь мне не дорога, — сплюнул он, — а милость свою и обещания всяческих благ можете свернуть в трубочку и засунуть себе в жопы.

Конечно, предложение дяди Люситы оставляло еще крошечный шанс на выполнение миссии. Подчиниться, возвысить инков, распространить их кровавую власть по Земле и столкнуться в битве с Гамильтоном, который непременно выйдет вперед, когда начнется завоевание Британии. Но сколько лет пройдет? Вспомнит ли пошедший добровольно в рабство Сергей к тому моменту о своей миссии? Не умрет ли к тому времени Гамильтон от старости?

Но если он умрет от старости, тогда к чему суета Матери-Магии? Мысли Сергея неслись бурным потоком, неизбежно приводя его к единственному выводу. Гамильтон убил Фламеля и вырвал у него секрет, если и не бессмертия, то долгой жизни. Стало быть, Гамильтон оказался сильнее Фламеля и рассчитывал прожить шестьсот лет, если не больше, а ведь в Соглашении он указан ректором БАМ, да и в прочих официальных бумагах.

Впору было вцепиться в волосы и орать от собственной тупости и бессилия.

— Подвигать их там, расширяя себе задницы, чтобы нам было удобнее трахать вас, когда Британия придет сюда и сотрет всю вашу империю с лица земли!

Дядя только усмехнулся, мол, первая фраза была хорошей и скупой, а вот следующая уже отдавала бессильной злостью. Собственно, Сергей так и задумывал ее. Не то, чтобы враг утратил бдительность, но хотя бы обойтись без вербовочных подходов, ибо слаб человек и Сергей вполне мог попасться в ловушку, на крючок какой-то уловки, которую осознает позже, когда будет слишком поздно.

— Я не предам свою Родину!

— Хорошо, — снова усмехнулся дядя и развернулся, чтобы уйти.

— Что и все? — спросил Сергей недоуменно. — Не будет больше уговоров и попыток вербовки?

Дядя не ответил, вышел и Сергей мысленно перевел дух.

До конца дня его оставили в покое, дали отлежаться и отдышаться, под пристальным надзором мага-наблюдателя. Сергей все же подсознательно ожидал какой-нибудь очищающей клизмы или легкой мести дяди, но ничего так и не произошло.

Даже ритуалы по ослаблению самого Сергея оказались пропущены.

В ночи он проснулся от очередного сна — чужой жизни — и некоторое время лежал, глядя в потолок. Следовало добыть новых книг, вытянуть из них новых жизней, но никто больше не приносил ему их. Можно было бы убедить Люситу, но дядю? Нет, тот точно не стал бы рисковать.

Сергей поднялся и занялся закалкой и упражнениями, думая о том, что все это теперь бесполезно, если не бессмысленно. Либо Люсита вернется и спасет его, либо нет. Он смотрел на ночной Мачу-Пикчу, словно ожидал увидеть там крадущуюся ниндзя-тень Люситы, одновременно осознавая, как глупо все это.

На следующий день к нему явились, дабы подвергнуть процедуре сбора семени. Никаких женщин, какой-то смазливый паренек без всяких прелюдий открыл рот и присосался, попробовал по крайней мере. Сергей просто убил его выбросом заряда магии в голову, а затем повалился сам, сраженный ответным ударом браслетов.

Когда он пришел в себя, рядом хлопотали целители, а над Сергеем стоял дядя Люситы.

— Мне казалось, что вы, европейцы, очень любите друг друга, — сообщил он.

Да, Сергей понимал, что выбивался из местной парадигмы, вспомнить хотя бы те перетрахи магов в храме Матери (интересно, они оскорбляли ее этим или нет, мелькнула мысль), но ничего с собой поделать не мог. Животные в храме? Там он уступал воздействию зелий, хотя в глубине души Сергей понимал, что это лишь оправдания. Если его сейчас снова опоят, то он уступит, как миленький.

— И жен вашего Инки, — съязвил Сергей.

Получил по зубам и еще магией, сделал вид, что скорчился от боли.

— Не притворяйся, — бросил дядя свысока. — Раз ты так хорошо владеешь собой, что сумел убить его выбросом магии, то все будет бесполезно. Опоить мы тебя не можем, семя испортится, да и твоя магия, даже в браслетах и ошейнике, нет, ты слишком опасен!

Повысил голос и крикнул уже на кечуа

— Готовьте все к ритуалу!

— Но солнцеподобный до равноденствия еще три дня! — отозвался кто-то подобострастно.