— Осторожно, Даша…

За сумбурными мыслями сбиваюсь с ритма и спотыкаюсь об обувь парня. Тим ловит меня за талию и не дает упасть. Останавливает. Исследует глазами долго и пристально, поправляя за ухо выбившуюся прядь волос и спрашивая: всё ли хорошо? А я стою, будто каменная статуя, и отмираю ровно тогда, когда заканчивается песня.

— Блядь, только этого мне не хватало… — раздраженно произносит Янка, когда я возвращаюсь к ней с новой порцией апероля и желая обсудить парней.

Подруга мечет молнии в противоположный угол гостиной. Я внимательно отслеживаю траекторию взгляда, переставая дышать и взяв в фокус знакомую фигуру.

— Мало того что без разрешения, так ещё и не соблюдая дресс-код. Надзиратель хренов…

С трудом удерживая пальцами коктейль, ощущаю, как за грудной клеткой происходит настоящий ядерный взрыв, потому что у стены, общаясь с парнями, стоит Ратмир. Такой беззаботный и улыбающийся, что хочется приподнять губы в ответ.

— Ты же сама его звала, — осторожно напоминаю, отвисая и приходя в себя.

Я осознаю, что больше не ловлю прежнюю атмосферу и веселье. И эмоции не контролирую. Каждая клетка моего тела напряженно вибрирует.

Янка зло топает ногой и опрокидывает в себя содержимое стакана. Кажется, ещё чуть-чуть, и из ушей пар повалит.

— Это было из вежливости. Я никогда не таскалась на его тусовки, и ждала такого же понимания в ответ.

Кивнув в знак поддержки, отрываю взгляд от Мира и опускаю его в пол. Сердце привычно-громко колотится, а музыка звучит приглушенно, будто под водой.

Лучше бы брат Янки и правда не появлялся.

— Ладно, хер с ним, Даш, — качает головой подруга. — Пойдем потанцуем.

***

Я морально настраиваю себя на одну-единственную песню.

Выйду на танцпол. Сделаю одолжение имениннице. И уйду. Тем более что помимо меня в доме полно подруг, которые явно не против зажечь.

С этими условиями я отпускаю руку Янки, остановившись в центре зала и жалея о том, что слишком мало выпила. Эмоции обострены, по позвоночнику катится липкий пот, а колени подгибаются от волнения.

— Давай, детка! Оторвись как следует!

Начавшаяся композиция — наша с подругой любимая. Немного меланхоличная, но до кончиков волос пронзительная. С первых секунд на предплечьях собираются мурашки.

Я начинаю плавно двигать бёдрами в такт музыке. Закрывая глаза. Выключая мысли. И ловя истинный кайф от происходящего.

Мы молодые и яркие. Впереди вся жизнь, а любое море нам по колено. Это ли не счастье?

Вскинув руки в воздух, трогаю волосы и провожу ладонями по груди и бёдрами. Платье красиво переливается под цветомузыкой, в уши врезаются знакомые аккорды, а в кровь впрыскивается значительная доза адреналина, которой так не хватало для преодоления боязни выступать перед публикой.

Теперь всё как надо.

Янка подходит вплотную и виснет у меня на шее. Кружа в танце, заливисто смеется.

Мы прекрасно дополняем друг друга. Как Инь и Ян. Две половинки одного целого, несмотря на полную противоположность во внешности и характерах.

— На нас все смотрят, прикинь? — шепчет на ухо.

Это так очевидно-странно, что я отвечаю какую-то нелепость, хотя в мыслях крутится один прямой вопрос: Ратмир тоже входит в число «всех» или нет?

Если бы подруга только знала, что у меня внутри, то, наверное, была бы в ужасе.

Я обвожу глазами присутствующих. Часто моргаю. В горле сохнет.

Найдя Мира и схлестнувшись с ним взглядами, чувствую, как низ живота наливается горячим и раскалённым свинцом.

Реакции включаются на максимум. Я их не контролирую. Сердце бьётся быстрее, кипящая кровь мгновенно разносится по венам, а тело становится мягким и податливым, будто пластилин.

Наверное, Авдеев — тот единственный человек во вселенной, с которым бы мне действительно хотелось отпустить себя и броситься в омут с головой. И тонуть, тонуть, тонуть.

И это так стыдно… Абсурдно и глупо. Ситуация — хуже не придумаешь.

— Ты — огонь, Гайдукова. У Тима разве что слюна не капает при взгляде на тебя.

К щекам тут же приливает краска. Я запрокидываю голову и звонко смеюсь.

— Дурочка, замолчи…

— Что? Готова поспорить — у него уже давно стоит.

Услышанное не вызывает нот протеста, но и не воспринимается с должным трепетом. Ровно. Почти плевать.

Движения получаются более свободными и развязными, а капли стыда выгорают от внутреннего жара. Кажется, будто алкоголь в полной мере догоняет и ударяет по организму.