– Есть брат, Филипп. Мы двойняшки. Очень похожи, особенно глаза, - выдавила из себя Филиппа.

Генриетта, недовольная вниманием Хлодвига к дальней родственнице, медленно закипала от возмущения. Ей начало казаться, что ещё минула внимания ашварси к бедной сиротке, и у неё от гневного пара сорвёт крышку, да так, что Филиппе мало не покажется! Ты смотри какая ушлая лиса: и принц её заберёт и ашварси с ней беседы ведёт!

– Какие вести с западных границ? Вы надолго в наши края? – плавно изогнувшись над столом, потянувшись к далеко стоящему блюду, перешла Генриетта к разговору о том, что живо интересовало всех, но никто не решался расспрашивать.

Она ловко приподнялась, подставляя поближе к Хлодвигу одно из блюд и полностью перекрывая собою Филиппу, даже не догадываясь насколько та ей благодарна за это.

– Война закончилась, - объявил ашварси.

Это сообщение вызвало шквал восторженных выкриков и за господским столом, и из людской столовой, куда тут же донеслась эта весть.

– Заключён весьма выгодный мир, который к тому же будет закреплён брачным союзом нашего наследного принца с таранской принцессой, - продолжил Хлодвиг.

Генриетта быстро стрельнула глазами на Филиппу: как отреагирует будущая наложница на ожидающуюся женитьбу своего мужчины? Однако, лицо сиротки выражало только искреннюю радость по поводу окончания войны.

– Так что, Генриетта, жди своего брата со дня на день. Он отведёт отряд в расположение и… - говорил, тем временем, ашварси и внезапно воскликнул, - Вспомнил! В отряде Хилберта был такой синеглазый боец! Маленький и толстый, но оказался настоящим героем. Погиб парнишка, но спас тысячный отряд из ловушки. Девочка, а твоего брата случайно не призывали в имперскую армию позапрошлым летом?

– Призывали… - выдохнула Филиппа.

– Глаза у вас совершенно одинаковые. Он, без сомнения. Гордись своим братом, девочка! Настоящий был мужчина, отчаянный, бесстрашный и находчивый.

– Спасибо… - Филиппа так низко опустила голову, что почти положила её на стол.

Всем стало неловко радоваться перед лицом потери бедной сироткой брата. За героя подняли тост и через некоторое время, плавно, разговоры снова потекли в радостном ключе.

Для Карлвига с Цирцией, наконец, нашлось объяснение, почему Хилберт взялся опекать эту девушку: её брат спас отряд.

После ужина, столы не убрали совсем, оставив на них закуски, настойки, вина и ром для всех желающих. Широкие двустворчатые двери из господской столовой и людской распахнули в главный зал и так оставили.

Карлвиг дал отмашку музыкантам, грянули бодрые танцевальные мелодии. Для стремящихся к спокойному отдыху мужчин была отдельная комната, где они могли тихо беседовать, расположившись на мягких диванах, потягивая ром или настойки.

Генриетта блистала среди молодых тугов и аштугов, которые пока не получили свои первые сотни и служили сопровождающими ашварси. Она купалась в их восторженном внимании и любезностях. Не привыкшая ни к чему подобному, Филиппа тихо жалась в уголке, чуть ли, не шарахаясь от попыток пригласить её на танец. Она же ни разу в жизни не танцевала! Никогда! А таких сложных танцев, которые умела Генриетта, даже не видела.

К сожалению, Камилла никогда не учила девушек танцам. Увы, воспитательницу Генриетте совсем не для этого приглашали.

Как ни хотелось Филиппе побыть ещё немного в главном зале, однако, мужской внимание становилось всё навязчивее и настойчивее. Расходившиеся подвыпившие воины невыносимо запутали её льстивыми словами, постоянно смущали поцелуями рук и удерживанием ладоней в своих лапищах. В конце концов, она устала уклоняться от прилипчивых знаков внимания, желание сбежать пересилило стремление остаться. Филиппа осторожно и незаметно направилась в свою спальню.

– Филиппа! – тихо окликнул её мужской голос, когда она была уже на втором этаже.

Девушка испуганно обернулась. Прямо за её спиной стоял сам ашварси.

– Вы не любите танцевать, Филиппа?
– ласково спросил он.

– Да. То есть, нет. Не люблю, - пробормотала она.

Филиппа стояла, опустив руки по швам, и не решаясь двигаться без разрешения начальника. Страх перед вершителем судьбы воина-имперца успел укорениться в её сознании. Мужчина же разглядывал девушку с явным одобрением.

– Карлвиг сказал мне, что ты - сирота и находишься под попечением Хилберта?

– Да, аштуг позволил мне заниматься вместе с его сестрой Генриеттой, - Филиппу пугали эти расспросы, ей казалось, что в любой момент она как-то проговорится и тогда случится беда.

– У тебя уже были мужчины? – хрипло, тихим, обольщающим тоном, вдруг, промурлыкал ашварси, кончиками пальцев проведя по нежной щёчке девушки и чуть приподняв её подбородок.

Хлодвигу вдруг дико захотелось уложить эту милую синеглазую сиротку в свою постель. Поскольку ашварси нечасто испытывал настолько сильное влечение к кому-либо, он посчитал, что не стоит себе отказывать, тем более, после такого сложного похода. Если девочка знакома с этой стороной жизни – это бы всё упростило. В противном случае, конечно, придётся повозиться… Мужская рука вдруг жадно легла на девичью грудь и чуть сжала её.