Мы стояли с Вероникой в метре друг от друга, но даже так я почти не видел ее. Вокруг нас была темнота, и лишь только белый луч проектора падал на стену рядом со мной ровным пятном света.

— Что бы это ни было — сейчас не место и не время, — проговорила Вероника настолько спокойно, насколько только была способна.

— Это ты отправила мне то письмо?

— О чем ты говоришь?

— О мертвых мотыльках в конвертах для писем!!! Если ты что-то раскопала — ты могла просто сказать мне. А не разводить здесь этот Сайлент Хилл!

— Что? — Вероника поморщилась, и на какую-то долю секунды злость в ее взгляде сменилась растерянностью. — Я ничего тебе не посылала. Откуда у тебя это?

— Я думал, ты мне объяснишь…

Последние слова я сказал уже совсем тихо. Вероника не знала ничего. И понимание этого вдруг снова вернуло меня в реальность. Я обвел взглядом кабинет для переговоров: белый свет проектора бил мне прямо в лицо из противоположного конца комнаты. Я видел пылинки, кружащиеся в ровном облаке света. Разноцветные столбики каких-то диаграмм, что теперь транслировались прямо у меня на рубашке. А в нескольких метрах перед собой — силуэты шести или семь мужчин, которые в этот момент смотрели прямо на нас с Вероникой.

— Я думаю, это тебе придется объясняться после этой выходки… — сказала она, и, не дожидаясь продолжения, я развернулся и зашагал к выходу. Три шага до двери — самое время для того, чтобы почувствовать себя идиотом.

— Может нам стоит сделать перерыв? — сказал мужской голос где-то у меня за спиной.

— Да, отличная идея. Продолжим через 10 минут.

Я вышел в коридор, и несколько секунд спустя прямо у меня за спиной появилась Вероника.

— Ты же все еще помнишь, что я могу уволить любого в этом офисе, включая тебя? — проговорила она, стараясь сохранить в своем голосе жесткость. — Что это было там в кабинете?.. Ты вообще в курсе, кто все эти люди?..

— Как называлась та газета, которая писала о мотыльках?

— Не помню, — ответила Вероника, и вместо злости на ее лице промелькнула тень любопытства. — Надо посмотреть. У меня в кабинете где-то есть эти записи.

Все еще стараясь хоть как-то сохранить в своем взгляде остатки злости, она кивнула в сторону двери, ведущей на лестницу, и сама же первая сделала шаг в ее сторону. Мы прошли через одну дверь, потому через другую, поднялись наверх по бетонной лестнице и уже полминуты спустя оказались на одной из открытых лоджий, куда обычно все выходили курить.

— Ты же говорил, что это дело — пустышка? С чего вдруг сейчас такой интерес? И что ты там говорил о мертвых мотыльках в конвертах для писем?

Я втянул в себя воздух, наполненный запахом ливня и сигарет, и протянул ей конверт вместе со всем содержимым.

— Десять минут назад мне принесли это.

Вероника открыла письмо и быстро пробежалась глазами по открытке, которая лежала внутри. Она осмотрела одну сторону, потом — другую. Повертела в руках сам конверт.

— Здесь нет марок или обратного адреса… Кто тебе его принес?

— Не знаю, — ответил я. — Какой-то парень из службы доставки. Это неважно… Я сначала думал, что его отправила ты.

— Ты проверял бронь отеля?

— Еще нет.

Вероника поджала губы и секунду спустя достала из кармана пиджака привычный для себя ментоловый Vogue.

— Дай и мне сигарету, — проговорил я, глядя, как в метре от меня с открытого козырька стекают ровные струи ливня.

— Ты же вроде не куришь? — откликнулась Вероника и посмотрела на меня с нескрываемым подозрением.

— Сегодня сделаю исключение.

Она протянула мне зажигалку и пачку сигарет, а сама стала снова копаться в конверте.

— Это тоже там было? — спросила она, доставая из него сломанные крылья мотылька, которые теперь существовали отдельно от тела.

Я кивнул и впервые за несколько лет почувствовал на губах вкус сигаретного дыма.

— Что такого было в той статье, что она тебя так заинтересовала? Расскажи мне все… Ты помнишь, как называлось то место? И что вообще о нем писали?

Вероника взглянула на часы. Потом перевела взгляд на меня и секунду спустя затушила об парапет тлеющий окурок сигареты.

— Давай не сейчас. Это долгий разговор, а мне еще нужно как-то объяснить совету директоров тот спектакль, который ты там устроил. Поговорим вечером… Найди меня позже…

Я кивнул, и в следующий миг Вероника скрылась за дверью. Проржавевшие старые петли надрывно скрипнули у нее за спиной. Но лишь на секунду — в следующее мгновение пространство вокруг меня снова затопила тишина вперемешку со звуком идущего ливня. Я остался один, чувствуя, как мысли и чувства внутри меня с каждой секундой запутываются все сильнее. Я знал, что вся эта история имеет какое-то особое значение для меня. Но даже сам себе не мог объяснить это чувство.