— Она справится с этим, — раздался глубокий, грубый голос от дверного проема.

Я оглянулась, и мое глупое сердце упало.

Хит прислонился к порогу, засунув руки в карманы джинсов.

— Привет, Стелл.

— Привет, Хит. — Не красней. Не красней. Пожалуйста, не красней.

Мои щеки горели, несмотря на мои безмолвные команды. Я боролась с этим чертовым румянцем, казалось, всю свою жизнь.

Почему я не могла видеть Хита таким, каким видела Тобиаса? Другом и не более того. У них были одинаковые темные волосы. Те же пронзительные голубые глаза. Те же мягкие губы и прямой нос. Черт, Тобиас даже отрастил бороду, а я всегда считала бороды сексуальными.

Но загорелось ли мое лицо от этого брата Холидэя? Нет. Никогда. Ни разу.

В Хите было что-то особенное.

Возможно, дело было в том, что всякий раз, когда он надевал рубашку на пуговицах, он закатывал рукава до своих скульптурных предплечий. Возможно, дело было в том, что его улыбка была немного кривой с правой стороны. Возможно, дело было в том, что он часто смеялся и верил, что печенье — основная группа продуктов.

Хит был… Хитом. Милым мальчиком, который вырос в невероятно красивого мужчину. Он был мечтой.

Мечтой, от которой мне нужно было избавиться. Немедленно.

Он оттолкнулся от дверного косяка, чтобы войти в кабинет Тобиаса, встав рядом, но не слишком близко. Его одеколон окутал меня, как теплое объятие. Я со своим ростом в пять и четыре дюйма (прим. ред.: примерно 165 см.) по сравнению с его шестью футами и двумя дюймами (прим. ред.: примерно 189 см.) казалась просто карликом, и мне пришлось задрать подбородок, когда его голубые глаза привлекли меня. — Как проходит первый день?

— Хорошо. — Мой голос был хриплым. Хотя, учитывая, что он всегда так звучал, когда я находилась с ним в одной комнате, он, вероятно, думал, что это нормально. А вот Гретхен и Тобиас поймут, что что-то не так. Я прочистила горло, немного понизив голос. — Как дела?

Слишком низко. Черт возьми. Теперь я говорила так, словно выдавала себя за мужчину.

Гретхен уставилась на меня.

Я просто улыбнулась. Здесь нет ничего странного, Гретч. Все нормально. Абсолютно нормально.

— Занят, — ответил Хит. Верно, я задала вопрос. — По четвергам всегда суматошно.

Четверг был странным днем для начала новой работы, но, когда я уведомила своего бывшего работодателя за две недели, он попросил еще несколько дней, чтобы завершить проект, над которым я работала.

— Ты уже устроилась в офисе? — спросил он.

— Ага. Гретхен меня устроила.

— Отлично. — Он подтолкнул меня локтем. И у меня снова запылали щеки. Дерьмо. — Я пойду выпью кофе. И зайду к тебе позже. Гай сказал мне что-то о засорившемся туалете. Тебе придется рассказать мне, как все закончилось.

У меня отвисла челюсть.

Почему из всего, что могли обсудить Гай и Хит, тот факт, что я засорила свой унитаз, был чем-то достойным разговора?

Я ненавидела своего брата. Я на самом деле ненавидела своего брата.

Гай даже не узнал бы об инциденте в туалете, если бы не пришел, когда я мыла пол в ванной полотенцами.

— Ничего особенного. — Я посмотрела на Тобиаса и Гретхен, моих новых коллег, которым не нужно было думать, что у меня проблемы с сантехникой — с моим домом или кишечником. — Я мылась, и верхушка моего одноразового туалетного стержня, опустилась не так, как должна была. Пришел папа и все починил. Теперь все исправлено. И с этого момента я буду смывать осторожнее.

О, боже мой.

Зачем, Стелла? Зачем?

На мгновение в комнате воцарилась тишина, затем Гретхен улыбнулась и извинилась. Тобиас усмехнулся и вернулся на свой стул. А я проскользнула мимо Хита, направляясь в комнату отдыха.

Я подавила стон. Это был не лучший способ начать разговор. Не худший, но и не лучший. Но, учитывая мою историю неловких моментов с Хитом, я бы согласилась на странную дискуссию о туалете.

Это было лучше, чем в тот раз, когда у меня начались месячные в парке, когда мне было четырнадцать. Хит и Гай играли в футбол, и я решила пойти туда с книгой и одеялом, надеясь, что Хит поговорит со мной. На мне были мои самые симпатичные белые шорты.

Гай заметил — в буквальном смысле — это первым. Он заявил прямо перед Хитом, что мне нужно пойти домой и взять тампон.

Возможно, это был худший из моих неловких моментов.

Хотя вторым по значимости был случай в седьмом классе, когда Хит пришел поиграть в видеоигры с Гаем. Я зашла в гостиную посмотреть. В то утро мама приготовила яичницу, а от яиц у меня всегда урчало в животе. Я сидела там, ловя каждое слово Хита. Он сказал что-то смешное. Я рассмеялась. И пукнула. Шум и запах выгнали их из комнаты.