— Привет, — Вагне лучезарно улыбнулся, обнажая белые ровные зубы, — я ищу себе пару, чтобы прыгнуть через костер? Прыгнешь со мной?

Он протянул широкую ладонь, приглашая. Мирослава поежилась, еще раз глянув на костер. Костры она не любила, но откинув тревожные мысли позволила взять себя за руку

— Мирослава! Эй, ты в порядке? Боже, Божена у нее опять жар! — молоденькая черноволосая девушка в панике отпрянула.

В комнату прибежала заспанная Божена в тонкой белой ночнушке и с растрепанными рыжими волосами. Она схватила Мирославу за плечи и встряхнула.

— Принеси отвар!

— В прошлый раз ей стало хуже!

— Есения! Делай, как я велю! — рявкнула Божена, смахивая с лица ведьмы мокрые русые волосы. Мирослава все еще находилась в бреду, — эй, эй! Все кончилось, посмотри на меня!

Мира с трудом разлепила веки, безумно уставившись на ведьму. Она тяжело дышала, а потом вцепилась ей в руки так крепко, что на коже остались красные следы. Божена поморщилась, но вырываться не стала.

— Опять кошмары?

Мира кивнула, немного приходя в себя. В дверях толпились еще пятеро девушек. Их маленький ковен. Их единственная семья. Есения кое-как протолкнувшись через толпу, дрожащими руками передала отвар. Мирослава поморщилась.

— Тебе лучше выпить.

— Оно не действует.

— Да, но мы не теряем надежд, — Божена протянула ей стакан, — я посижу с тобой, если будет нужно.

Мира морщась, залпом выпила варево и откинулась на мокрые от пота подушки. Сон воспоминание окончательно выбил ее из колеи. Она с трудом сдерживала слезы, возвращаться в явь не хотелось. Во сне было уютно и хорошо. Там все было светлым и грело душу. Божена тревожно подвинулась ближе, внимательно вглядываясь в лицо.

— Это все еще ты?

— А то ты не знаешь, когда я, а когда нет, — грустно отозвалась ведьма, вытирая лицо ладонью. Слеза все-таки скатилась по щеке. Душу разрывало от боли.

— Я просто хотела убедиться, — рыжая отодвинулась, задумавшись, — помнишь того Ясновидца, который вселился в…

— Не вспоминай, пожалуйста. Я творю ужасные вещи.

— Это делаешь не ты.

— Не оправдывай меня.

— Я не об этом, — грубо перебила ее Божена, — может, он сможет помочь нам? Ты можешь проникнуть в его сознание?

— Ты меня явно с кем-то спутала. Я ведьма. Я не могу проникать в сознание других.

— Должен быть способ как-то дать ему знак!

— Я думаю, он и так все скоро поймет. Еще пара его видений и вселений и может, поймет что к чему.

Мира поджала губы, чувствуя, как снова начинает клонить в сон.

— Если он решит вселиться, то я сама предоставлю ему тело. Свое.

— Божена, не попадайся мне под горячую руку. Пожалуйста, я не хочу сделать тебе больно.

— Я… — Божена не успела договорить, заметив, как меняется выражение лица ведьмы, глаза почернели, лицо ожесточились.

Судорожно выдохнув, Божена сползла на пол. Сердце бешено колотилось в груди, страх сковал грудь, заставляя затаив дыхание. Она упала на колени, боясь поднять взгляд.

— Моя повелительница.

— Приведи всех, — раздался злой, глухой голос, — они зовут меня.

***

— Кого? — растерялась Варвара.

— Демона! Надо остановить их! — Вятко сорвался с места, потянув ее за собой.

Варя даже не успела опомниться и возразить. Ловящий на ходу поднял сухую ветку с земли и, чиркнув огнивом, поджег ее. Пламя тут же вспыхнуло, опаляя жаром. Варвара на миг зажмурилась, ей показалось, что еще немного и он сожжет ей ресницы.

— Стой! — она вырвала руку, скрестила пальцы и прошептала заклятие. Огонь потух. В небо взвилась темная дорожка дыма.

— Ты что наделала?!

— Обезопасила нас! — прошипела та, прислушавшись. Песнопения походили на очень страшную гортанную мелодию, иногда срывающуюся на более истеричные высокие ноты, от которых мурашки бегали по коже, — они сдали нас. И по моим предположениям, они до сих пор ей верны. И покрывают. Они наши враги, поэтому логичней, если мы приблизимся незамеченными и нападем неожиданно. Ты понимаешь меня? Иногда, чтобы добиться успеха в поставленной цели, надо быть тише и незаметней, а не бежать с воплем и факелом.

Ватко хотел похлопать. Правда. Он настолько проникся ее речью, что мысленно шлепнул себя по лбу. Как можно не додуматься до очевидного?

Остаток пути они прошли медленно и тихо, не издавая ни единого звука. Вокруг озера происходило что-то страшное. Вятко закрыл рукой рот, чтобы возглас не оказался слишком громким.

Абсолютно белые люди бегали вокруг костров, гортанно выкрикивая отрывистые слова. На влажной земле, около воды, виднелись сразу три пентаграммы. При каждом выкрике они загорались красным и выглядели устрашающе. Шипел огонь, волновалась вода. А мертвые жители, выпитые дочиста, вдруг вскинули руки к небу и побежали прямо в костер. Раздались хлопки и повалил черный дым.