— Вы можете пройти в дом, чтобы не смущать людей вокруг.

Василиса огляделась по сторонам, заметив, как на них смотрит человек десять с неприкрытым любопытством.

— Оу.

— Да, нам лучше уйти, — Ворон засмеялся, подмигнув шаману, — спасибо.

Как только они оказались в избе, Боу загремел склянками, что-то усердно ища. Вася поправила волосы и потерла, горящие от смущения, щеки. Поцелуй вышел яростный и голодный. Такой, что до сих пор саднило губы. Наверное, Ворон укусил ее в порыве страсти. Или не Ворон? Как теперь его называть? Василиса решила, что спросит об этом позже. А пока с интересом наблюдала за шаманом.

Ворон взял ее за руку, чуть сжав ладонь.

— Что вы решили?

— Боу предложил помочь мне… С моей… Особенностью, — последнее он выдохнул, переплел их пальцы и закрыл глаза.

Василиса осторожно положила голову ему на плечо, погладив.

— Ты правильно сделал, что согласился. Твоя истинная сила, она прекрасна.

Ворон усмехнулся. Он понятия не имел, что за истинная сила там у него. И была ли она вообще. Вася впечатлительная и очень эмоциональная, а еще мягкая характером. Ей что-угодно могло привидеться. Но именно за такую вовлеченность, желание успокоить и приободрить, парень мысленно благодарил ее. Вслух говорить не решался, уж больно подозрительно выглядел шаман что-то бормочущий себя под нос. Бормотанием он не ограничился и теперь выливал в большой железный ковш разноцветные и дурнопахнущие настойки.

Заметив на себе тяжелый взгляд Ворона, Боу обернулся. Спохватился и улыбнулся так лучезарно, что Священник подумал, что ослепнет, если продолжит смотреть.

— Это благовония для обряда. Они помогут мне войти в транс.

— Я слышал, вы используете легкий наркотик.

Боу отвернулся, начиная помешивать жидкость.

— Это не наркотики. Всего лишь настойки из трав.

— Наркотических поди?

Василиса дернула его за рукав, всем видом показывая, чтобы тот замолчал, но шаман только звонко рассмеялся.

— Как знать. Как знать.

Василису отозвали в комнату, чем меньше лишних любопытных глаз, тем лучше. Боу путаясь в балахоне, расставил свечи по кругу, зажег пучки трав. Воняли они еще хуже, чем то, что бултыхалось в ковше. Избу окутал едкий дым, от которого слезились глаза. Ворона усадили в круг горячих свечей. Сам же Шаман щелкнул пальцами и почерневшее варево забурлило. Он сел напротив, скрестив ноги и закрыл глаза. Священник решил, что ему тоже лучше закрыть. Кто знает, что за ужас сейчас будет происходить.

— Нет, нет. Открой, — пробормотал шаман и запел. Тихо и гортанно. Вибрирующе. Ворон почувствовал, как внутри все оборвалось, тело стало ватным, захотелось завалиться на бок, но силы извне поддерживали сидячее положение.

Боу повысил голос, дернулся, зашипел огонь на свечах. Ворон стиснул зубы. Ему показалось, будто кто-то схватил его за горло и начал душить. Дышать становилось тяжелей. Он сжался, противясь силе, подбирающейся все ближе. Шаман открыл глаза, и, не переставая петь, подвинулся ближе, положив горячую ладонь на его грудь. Окутал жар.

— Горячо, — пробормотал Ворон, покрываясь испариной и пытаясь оттолкнуть руку.

— Не противься, — Боу оказался недопустимо близко. Они почти столкнулись лбами, — дай мне забрать это у тебя.

Это не желало выходить, цеплялось за душу и въедалось все глубже. Ворон ахнул. Дышать он уже нормально не мог, все кружилось, в ушах звенело. А еще было очень больно, будто из него наживую вырывают внутренности. Боу чуть отвел ладонь в сторону, и Священник увидел, как тянутся черные нити. Они извивались и пытались вернуться обратно в тело.

— Мне очень больно.

— Терпи, — Боу резко сжал руку в кулак и дернул.

Мир померк.

Кто-то обтирал его холодной тряпкой, пахнущей лавандой. Он попытался пошевелиться, но так и не смог. Получилось только разлепить губы и простонать. Что-то упало и разлилось. Ворон опять попытался совладать телом.

— Не шевелись, это я от неожиданности, — хрипло ответила Вася. Судя по голосу она была очень напугана.

Он с трудом поднялся. За окном уже успело стемнеть. Глаза болели. Ворон потер их непослушными пальцами.

— Насколько я отключился?

— Прошло часов семь. Ты бредил и бился в лихорадке, но Боу сказал, что это так нужно. Я очень испугалась, — Вася почесала почерневшую от проклятья щеку и смущенно улыбнулась, когда Ворон подался вперед и крепко обнял, — как чувствуешь себя?

Священник прислушался к себе. Изменения были. Причем они сразу стали заметны. На душе было тепло и уютно, будто все пришло в гармонию. Ворон улыбнулся.

— Теперь прекрасно.

— Да, ты изменился. От тебя исходит что-то теплое и светлое, — Василиса кивнула, — тоже самое я чувствовала, когда ты прогнал тени.