Ясновидец послушался, направляясь к Мирославе, которая почти высвободилась и могла шевелить руками. Он положил руку ей на плечо. Она вздрогнула, оборачиваясь. В ее глазах мелькнуло осознание, пелена на секунду спала.

— Божена?

Мрак провалился.

Мирослава отступила до тех пор, пока не вжалась в стену.

— Кто ты такой?!

Молодой парень в красной вышитой рубахе стоял посреди избы примирительно вскинув руки.

— Тише.

— Кто ты? Что за обряды тут творишь?

— Это не обряды, это то, что придает мне сил.

— Пускание крови?!

— Ты как ведьма должна меня понять. Ты говорила, что любишь!

— Я любила другого парня, который не резался и не резал других! — Мирослава всхлипнула, прижимая ладонь к животу.

— Я понимаю тебя и твой страх, но я люблю тебя!

— Уходи.

— Что? Погоди, я…У нас будет ребенок.

— Это мой ребенок!

Мрак отшатнулся, хватаясь за виски.

— Нет, нет! Смотри дальше! Ты должен узнать больше! — закричала в ужасе ведьма в его голове и насильно вернула руку обратно. Ясновидец вскрикнул от боли. Два ведения могли нанести вред.

Мирослава кричала. Над ней суетились женщины, что-то говорили, успокаивали, обтирали мокрыми тряпками лицо.

— Тужься! Ребенка пуповиной замотало!

Мирослава побледнела.

— Давай поторопись, чтобы мы успели его спасти!

Видение оборвалось, перекидывая его в очередное.

— Он мертв.

Девушка с длинными светлыми волосами, гладила по спине Мирославу. Та, не моргая, смотрела вперед потухшим безжизненным взглядом.

— Мира, мне жаль. Хочешь я пока побуду у тебя? Ты не должна оставаться в одиночестве.

— Я хочу умереть.

Мрак вынырнул, все еще находясь в теле ведьмы.

— Спаси ее, — промелькнуло последнее, что он услышал.

Мирослава быстро поднялась, тени пропали. Она созвала всех к себе, и они исчезли. Обрушилась оглушительная тишина. Мрак лежал без сознания. Веки подрагивали, из носа текла кровь. Вятко с трудом поднялся, не без помощи Варвары. Всеволод нетвердо держался на ногах, но выглядел лучше всех. По рукам все еще капала кровь.

— Тебе нужно обработать раны, — проговорила Варвара.

Богдан молча взял Мрака на руки и понес обратно. Вятко заметил, что Епископ полностью поседел.

Божена, кряхтя от тяжести, повалила Мирославу, находящуюся без сознания, на кровать. Она вытерла ладонью вспотевший лоб и выдохнула. Сердце бешено колотилось в груди, в ушах стоял шум. Еще немного и сама свалится в обморок. Руки тряслись, ноги подкашивались. Обессилев, ведьма села прямо на пол, подтянув ноги к груди. Есения робко зашла в комнату. Губа девушки опухла и покрылась кровавой коркой. Ссадины и глубокие порезы уродовали милое личико. Божена глянула на нее и отвела глаза. Они молчали, не в силах начать разговор. Хотя вопросов накопилось много. Только непонятно, кто на них ответит. И ответит ли.

Есения осторожно села рядом, положив голову на плечо. Божена аккуратно обняла ее за плечи, притянув к себе. Она не сразу поняла, что девушка плачет, отчаянно, заглушая всхлипы.

— Не надо. Все закончилось.

— Они могли нас убить, — губы ведьмы дрожали, — особенно этот кучерявый. Откуда он только взялся?!

— Тшш, — Божена глянула на мирно лежащую Мирославу, — не нужно будить ее. Мы не знаем, кто очнется. Она или…

Продолжать нет смыла. Они и так все понимали. Есения кивнула, поднялась и кивком указала на выход. Женщина поправила спутанные волосы и вышла, задумчиво наматывая рыжий локон на палец. Та молодая ведьма, так отчаянно защищавшая Ясновидца, до боли похожа на нее. В груди защемило так болезненно, что та вскрикнула, хватаясь за грудь.

Есения и еще пару девушек, обрабатывающие друг другу раны, испуганно обернулись. Божене стало не по себе.

— С тобой все в порядке? — Есения обеспокоенно дотронулась до ее спины.

— Я не знаю, просто вспомнила ту девушку… У нее так легко получалось призвать огонь, а ветер не поддавался, — горько усмехнулась, приложила руку к животу, — прямо как у меня.

Ведьма ахнула.

— Ты думаешь, это твоя дочь?!

Божена вздрогнула, скривилась. Страшно слышать такие слова. Но сомнений становилось все меньше. Их сходство приметила не только она.