Наши взгляды встретились через зеркало длиной до пола. Интенсивность его взгляда заставила мой желудок сделать сумасшедшее движение, а бедра задрожали.

Мэддокс был одет в черную рубашку без рукавов, демонстрируя мускулы на руках, и они сжимались и напрягались с каждым его движением. Все его тело было произведением искусства. На мне была майка и шорты, достаточно удобные для танцев.

Его голубые глаза тлели чем-то, чего я не могла прочесть, — темным и напряженным.

Друзья, сказала я себе.

Мы были лучшими друзьями.

Но друзья не смотрели друг на друга так, как мы.

Последние пять дней были сладкой пыткой.

Сладкой, потому что я проводила с Мэддоксом каждый божий час.

Пыткой, потому что я проводила с Мэддоксом каждый божий час.

Танцуя… касаясь… дыша так близко друг к другу в губы… но напоминая себе отстраниться.

Я отказывалась признать, что я чувствовала. Это было запрещено.

Или, может быть, я не совсем понимала свои собственные своенравные эмоции.

Почему мое тело так реагирует, когда Мэддокс рядом?

Почему у меня болит сердце… когда ему больно?

Почему мой живот трепещет, когда он прикасается ко мне?

Мы были друзьями, не так ли?

Будучи чем-то большим, чем просто друзьями, мы могли рискнуть тем, что у нас было за последние три года, и все, что у нас было, было прекрасно таким, каким оно было.

— Лила?

Его голос, глубокий тембр которого прошел через все мое тело и до кончиков пальцев на ногах, вернул меня в настоящее.

— Ты только что наступила мне на пальцы ног, — пробормотал он, его дыхание касалось кончика мочки моего уха.

Я быстро извинилась и вернулась в положение, в котором должна была быть.

Наши взгляды встретились, и я прижалась бедрами к его. Он проследил за моим движением, и его хватка на моей талии усилилась, его пальцы почти впились в мою плоть, и казалось, что он этого не замечает.

Наша разница в росте заключалась в том, что изгиб моей задницы находился прямо у его паха, и мои глаза затрепетали, мои щеки покраснели от смущения и… что-то еще.

Мэддокс издал горловой звук, и я посмотрела на него через зеркало. Его лицо окаменело, глаза потемнели, зрачки расширились.

Он схватил меня за бедра и развернул меня, застигнув врасплох. Он притянул меня ближе, наши тела столкнулись вместе. Его рука скользнула по моим голым бедрам, прямо там, где заканчивались шорты, и он медленно поднял мою левую ногу, зацепив бедро вокруг своего бедра. Огонь прошелся по моим венам, и я загорелась сильнее.

Мэддокс низко опустил меня, и его тепло проникло сквозь мою одежду до самых костей.

— Ты выглядишь немного красной, Гарсия, — прохрипел он. — Я слишком горяч для тебя?

Он поднял меня обратно, и мое сердце забилось в груди. Я повернулась и закатила глаза, пытаясь выглядеть равнодушной к его глупым замечаниям и его близости.

Мэддокс низко усмехнулся, его грудь завибрировала от этого звука, и я почувствовала вибрацию спиной.

— Ты задерживаешь на мне взгляд, я знаю. Я вижу твое отражение в зеркале, Лила.

Мои глаза сузились, и я снова повернулась, ударив его по груди.

— Сосредоточься на танце, Мэддокс.

Его рука обвилась вокруг моей талии, и он сильно притянул меня к себе. Я врезалась ему в грудь.

— У меня есть ты, — тихо пробормотал он, и его рука сжалась вокруг моей талии.

Мэддокс вытащил из кармана белую повязку и закрыл мне глаза, лишив меня способности видеть. Я должна была быть с завязанными глазами на протяжении половины этого танца, что усложняло. Все дело было в том, чтобы доверять своему партнеру по танцам.

Это заставляло меня чувствовать каждое его движение, его шаги, наш совпадающий ритм, наше прерывистое дыхание и исходящий от него жар. Мое тело еще больше осознавало близость Мэддокса ко мне.

Его тепло на мгновение оставило меня, и наша песня, песня, под которую мы должны были танцевать, заполнила крошечную танцевальную студию.

— Время моей жизни.

Мы с Мэддоксом никак не могли конкурировать с оригинальным танцем и актерами из фильма «Грязные танцы»; они были легендами, но это был мой любимый фильм и песня, и она идеально подходила для этого танца.

С завязанными глазами я ждала, когда Мэддокс вернется ко мне.

Я чувствовала, как он где-то в комнате наблюдает за мной. От жара его взгляда мой желудок сжался.