— Я знаю, что так и есть.

Мэддокс подошел ближе, вынуждая меня сделать шаг назад. Он преследовал меня, подходя все ближе и ближе, пока я не была вынуждена прижаться спиной к стене. Я дрожала, но не из-за него, говорила я себе. Потому что мои волосы были мокрыми и холодными, а теперь, когда я прижалась к стене, это привело к тому, что моя мокрая блузка прилипла к моей спине, как вторая кожа.

Он наклонился вперед, наклонив голову, чтобы быть на одном уровне со мной. Его губы ласкали мое ухо, и оно щекотало. Я хотела отстраниться, но он был быстрее. Его руки поднялись, и он прижал меня к стене, его ладони по обе стороны от моей головы. Он едва коснулся меня, но его тело было так близко, его тепло прижималось ко мне, лаская меня и заставляя теплый румянец распространяться по всему моему телу.

Мои бедра дрожали, а низ живота покалывал от его близости.

— И знаешь что? Однажды я тоже стану твоей влажной мечтой. Ты будешь одна в постели ночью. Представь себе, ты не можешь заснуть. Мое лицо мелькает перед твоими глазами, и твой живот сжимается. Твои бедра раздвинуты, а киска чувствует тепло и странную пустоту. В животе у тебя ноющая потребность. Ты не сможешь остановить себя. Твои руки проникают в трусики, и ты чувствуешь пальцами, насколько ты мокрая. Ты прикусываешь губу, чтобы не застонать. Ты медленно трогаешь себя, немного смущенная. Немного расстроенная. Ты будешь думать: "Почему я не могу перестать думать о нем?» Ты будешь ненавидеть его, но все равно будешь любить. И знаешь, что ты сделаешь?

Моя кожа была в огне, мое тело горело, и я не могла дышать. Мой желудок опустился и скрутился, когда воздух, казалось, высасывали из моего тела.

Мое сердце замерло, когда я почувствовала, как его тело прижимается ко мне, наконец, прикасаясь ко мне.

— Ты будешь трахать свою киску пальцами, представляя, что я на тебе сверху, прижимаюсь к тебе, и это мой член трахает тебя. Не твои пальцы, — выдохнул Мэддокс мне в ухо, шепча грязные фантазии, как будто он занимался со мной грязной любовью.

В ужасе я могла только моргать, пытаясь напомнить себе дышать. Он не должен так влиять на меня, он не должен вот так контролировать мои мысли.

Я не была слабой, нет… Мэддокс… не мог…

Он немного отстранился, чтобы заглянуть мне в лицо. Его глаза были такими голубыми, что я почти утонула в них.

— Это не произойдет сегодня. Или завтра. Или на следующей неделе. Но однажды, точно. И нет, я не дерзну. Дерзость для мальчиков, которые не знают, что они делают. А я? Я точно знаю, что делаю. Я точно знаю, что это произойдет. Борись с этим, если сможешь.

Он оттолкнулся от меня, и холод окутал меня, как будто меня небрежно окунули в океан.

Я молча задыхалась, когда Мэддокс отошел от меня. Выражение его лица было чем-то, чего я никогда раньше не видела.

— Я бросаю тебе вызов, Лила.

***

Я прошлепала босиком в свою комнату, только что приняв душ и все еще закутавшись только в свое пушистое полотенце. Мой телефон зазвонил с сообщением, и я подошла к тумбочке, чтобы увидеть, что оно было от Райли.

Во сколько ты уходишь?

Я напечатала быстрое сообщение в ответ.

Я сяду на автобус через 20 минут.

На моем экране появились три маленькие точки, показывающие, что она печатает.

Если хочешь, я могу забрать тебя, и мы пойдем вместе.

Мой большой палец остановился на телефоне, пока я читала ее предложение. В ушах звенело от отдаленного звука бьющегося стекла и ломающихся костей. Вкус металлической крови наполнил каждый уголок моего рта, и я чуть не подавилась им. Вот только крови не было. Я захлебывалась собственной слюной, а воздух вокруг меня становился тяжелым, холодным… удушающим.

Мои пальцы дрожали, когда я печатала свое сообщение Райли.

Я не могу. Ты знаешь, что я не могу. Мне жаль. Я поеду на автобусе.

Она знала причину, и я также знала, что она только пыталась помочь, но в этом не было нужды. Я ничем не могла помочь, когда дело доходило до…

Я покачала головой, прогоняя расплывчатые вспышки перед глазами и отказываясь думать о той ночи, когда вся моя жизнь изменилась.

Схватив фен, я выровняла его над головой и расчесала каждую спутавшуюся прядь волос. Когда мои волосы стали сухими и блестящими, я заплела двойную косу во французском стиле на макушке с двумя конскими хвостиками. Это было мило и сделало мое лицо более круглым и симметричным.

Мое отражение в зеркале до пола смотрело на меня. Моя рука поползла к груди по моему полотенцу, где оно медленно расстегивалось. В поле зрения появилась верхняя часть моей груди, и мои глаза поймали шрамы. Длинные зубчатые белые линии змеились прямо из середины моей маленькой груди.

Я позволила моему полотенцу выскользнуть из пальцев, полный шрам теперь виден в зеркале. Кожа вокруг него была немного розовее остальных. Он зажил должным образом, но я не думаю, что он когда-нибудь полностью исчезнет. Иногда он болел, как призрачное эхо настоящей агонии, через которую я прошла.