Магия Останков мощным потоком влилась в нее, сращивая мышцы, сопрягая нервы и сухожилия, выстраивая и чиня весь разрушенный дом ее тела. Предсмертная пелена медленно сходила с ее глаз, а кожа, ногти и волосы начали слабо светиться. Мешаясь со светом звезд, свет магии рождал причудливые блики и тени, растворяя комнату в безмолвном великолепии.

– Вот оно – чудо, – тихо произнес Эбрауль, и его лицо на секунду страшно исказилось, а кулак сжался, но никто не заметил, детям было не до него.

Девочка с удовольствием потянулась, ощущая напряжение ожившего тела, а потом с удивлением посмотрела на сообщников, окруживших ее кровать.

– Я так долго спала? – спросила она. – Карасик, смотри, у нас гости! Господин Гау, Сойка, как я рада вас видеть, вы бы знали! Сойка, милая, подойди, посмотри, какую прелестную гравюру подарил мне господин Гау, господин Гау, вы же не против, что я покажу, правда? Смотри, какая леди, вот бы тебе такой быть, Сойка, а ты почему-то вся в саже и воняет от тебя, как из выгребной ямы.

Сойка рассмеялась, а Карасик повернулся лицом к стене.

– Зелье цирюльника я завтра на рынке торговать буду, – сказал он стенке, – Скажу, что от чирьев хорошо помогает – богатое дело!

Симптом 2.

Ректору Университета Гамменгерн,

Даламацию Молепарту.

Досточтимый Ректор.

Ситуация в городе Бороска неожиданно приобрела тревожный оборот. Подозреваю существование очага Великой чумы. Мне известен только один Зараженный, и он изолирован, но, вполне вероятно, их больше, и без должных и своевременных мер эпидемия примет катастрофический характер. Прошу освободить от текущих дел и прислать в Бороску лекарей первой и второй ступеней. Возможно, понадобятся все врачи Гамменгерна, если мои догадки верны.

Мартейн Орф,

лекарь третьей ступени медицинского факультета,

Бороска.

По настоянию Мартейна все члены Триумвирата собрались в Доме Совета рано утром. Атилла Вокил выглядел хмуро, Дульсан Дуло благожелательно улыбался. Габриций Угаин прислал вместо себя Игроса, и тот стоял неподвижно, как статуя, держа в руках массивное круглое зеркало, из которого выглядывал старый маг.

Габриций был в неизменном костяном шлеме, но сменил наряд, со свойственным магам франтовством, предпочитая не появляться на публике два дня подряд в одном и том же. На этот раз он облачился в просторную, украшенную блестками, темно-синюю мантию с воротником из вороньих перьев. Писк моды прошлого столетия, и следы времени было не скрыть: рукава немного обтрепались, кое-где проглядывали заплаты, а костяная голова на хлипкой шее торчала из куцего мусора запылившихся перьев, как из дупла.

Атилла, имевший лицо великого аскета, которое обрамляли необычайно длинные и мягкие на вид пепельного цвета волосы, сидел прямо, с горделивым достоинством. Глаза его были закрыты повязкой; сильные, узловатые, с выпуклыми, как латные заклепки, костяшками руки он положил перед собой на стол.

При взгляде на главу дома Дуло на ум приходило полумифическое племя древних великанов – настолько тот был высок и обширен. Взгляд путешествовал по нему, как по просторам огромной страны, в которой от одной границы до другой многие дни пути. Его густоволосые брови заострялись кверху, как кисточки на рысиных ушах, отчего у него всегда был несколько удивленный вид.

Кроме них на совете присутствовали Мартейн Орф и Люц Бассорба. Они расселись по двум сторонам большого треугольного стола, оставив вершины лордам Бороски. На столешнице был вырезан герб города: дракон, кусающий собственный .

Так как собрание было в некотором роде тайным, на нем отсутствовали клирики Ку и Йимитирр, а также цеховые старейшины, писцы и прочие мелкие чиновники. Впрочем, они тоже не сидели без дела: предстояло подсчитать убытки, нанесенные штормом, успокоить горожан и дать им божественное напутствие.

Буря бушевала всю ночь и прекратилась незадолго до рассвета. Из тройного окна открывался вид на город, омытый дождем. Вдаль убегали крыши и шпили, напоминающие Мартейну об остроконечных колпаках звездочетов Университета, за рекой сменяясь огромными горбами полуразрушенных куполов Поганой Крепости.

Мартейн, не теряя времени, рассказал Триумвирату о причине своего появления в Бороске, о болезни Габриция (как можно деликатнее) и о своих подозрениях, что, по его мнению, пробудился некий таинственный мор, который в свое время стал причиной падения двора Короля-Дракона и опустошения города. Люц Бассорба подтвердил слова логиста. Наступила тишина.

Во время речи Мартейна Атилла Вокил мрачнел все больше и больше, а сияющая улыбка Дуло несколько поугасла. Лорд Угаин успешно скрывал свои эмоции за костяным шлемом.

– Есть какие-то доказательства? – спросил, наконец, Атилла.

– Кроме описания из летописи премудрого Глосса, очень точно повторяющего симптомы болезни, боюсь, что нет.

– И что, по-твоему, мы должны предпринять? – лорд Вокил в упор смотрел на лекаря, пальцы выбивали чечетку на столе.