Напарничек даже открыл передо мной дверь, причем с таким ехидным видом, что я заскрипела зубами.

Я прошла в номер и практически рухнула на кровать, развалившись в стиле Алаверо. Что-то у меня противно ныли виски после реакции на мое выступление местной публики. Мерзко. Я всегда знала, что отношение к женщинам — это практически самое отвратительное, что есть в мире, хуже только отношение к рабам и детям, но чувствовать это на себе было утомительно. Поэтому я и старалась одеваться максимально неприметно. Меньше внимания — меньше грязи. Кажется, именно этого и никак не мог понять Рик.

А он, тем временем, запер дверь, и уселся на большое удобное кресло, подведя его поближе к кровати.

— Что интересного нарыла, пока я спал? — полюбопытствовал он, спокойно переключаясь на другое.

— Поздравляю, Рикки, тебя развели, как младенца, — вздохнула я, на что он только приподнял бровь, призывая продолжать.

Я вкратце пересказала свои выводы насчет «достоверности» подсунутой нам информации, что заняло буквально пять минут. После этого Алаверо долго молчал, никак не реагируя на мои комментарии вслух и все дальнейшие рассуждения. А потом произнес каким-то очень злым хрипловатым голосом:

— Найду эту падлу, что вставляет нам палки в колеса, подвешу за яйца перед мэром.

— Есть риск, что этим занимается маньяк, ты понимаешь это? — на всякий случай уточнила я.

— Тем более найду и подвешу, — мрачно хмыкнул он. — Нужно возвращаться в участок и продолжать трясти наших «поверенных», глядишь, чего-то и добьюсь. А ты — снова спускайся вниз, и делай то, что умеешь лучше всего. Только выжди минут двадцать, типа после выволочки.

Я покачала головой, отвергая мысль о немедленной «тряске» тех, кто подсунул нам эту херню.

— Рано, Рик. Подожди, пока они — кто бы ни был в ответе за эту «информацию», — немного расслабятся и решат, что мы ничего не заметили. Потом поймай кого повыше, или мэра, или шефа копов, в расслабленном состоянии, и тогда уже выясняй. От неожиданности тебе расскажут больше, чем могли бы. Поверь моему опыту. Люди не любят, когда «наемный персонал» предъявляет им претензии, но, если поймать момент, это играет на руку. И я ставлю на Андерсена. Его ребята облажались, и если мы быстро найдем маньяка, то мэр ему это припомнит. А то и погонит с должности. Мол, наемники, не в курсе местных реалий, а справились, а у тебя все карты на руках, и ты — нет. Профнепригоден, пошел искать работу. Я бы на месте О’Дэйли именно так и поступила, а раз он вообще скрывает трупы, притом успешно, значит подонок, но не дурак. Подожди и потом тряси старого копа.

Алаверо во время всей этой тирады смотрел на меня так пристально, что, казалось, мог прожечь дыру. Потом помолчал, наверное, с полминуты, и показал мне большой палец. Только потом он соизволил ответить вербально:

— Хорошо, ты гений коммуникаций и скорее всего права. Но что тогда мне делать, пока мы ждем? Я, конечно, произвожу впечатление бездельника, но…

Я не дала ему договорить.

— Но бездельников Джефф сроду не держал. Три шкуры спустит, и скажет, что так и было, — Рик рассмеялся, как бы подтверждая мою оценку.

А потом рассказала о найденной зацепке, и о том, что Рик может поискать сведения о пропаже собак. И даже не обязательно через полицию, банальный опрос населения может помочь, если проводить его правильно.

Дураком мой напарник не был, так что учить его как это делается, я не стала. Посмотрел на меня совсем уж задумчивым взглядом, да еще и как бы «пройдясь» по всей фигуре, и кивнул. На том и порешили. Пока план действий ясен, остается рыть носом землю и слушать.

Рик ушел, я выждала для верности аж полчаса, и вернулась на свое место, но уже без журналов, и максимально раздраженная на вид. Мне предстоял вояж с Роуз по местным злачным местам, и я решила дождаться ее, и попытаться похитить у мужа. Не буквально, конечно.

Меня питала надежда, что хоть сегодня я узнаю нечто полезное. Шел всего третий день «командировки», но мне хотелось закончить как можно быстрее.

С «поимкой» Роуз мне повезло. Когда я спустилась, она сидела за столиком в одиночестве, и пила. Всего лишь коктейль, но теперь я видела ее притворство, и понимала, как «читать» то или иное поведение. И сейчас она пила как человек, которому изрядно испортили настроение. Даже искусственная улыбка, что не сходила с ее красиво очерченных, почти симметричных, губ, никак не могла исправить впечатление, что она производила.

Да и одета Роуз была небрежно, не так, как в момент моего ухода. Еле накинутая на плечи белая шаль, криво подведенные глаза при ее обычно идеальных стрелках, изумрудного цвета блузка, смятая на одном плече. Даже юбка, тоже зеленая, была почти до колена вместо обычного мини и некрасиво сползала на бедра. И оттенки не подходили друг к другу.

Как я уже успела заметить, обычно она не проявляла такой неряшливости, так что проблемы были очевидны. Еще и улыбка неестественная совсем, словно приклеенная к лицу намертво. Меня передернуло, и я решительно направилась к столику… подруги? Знакомой? Приятельницы? В общем, к столику Роуз.