Второй всадник на мгновение остолбенел, затем начал разворачивать коня, чтобы убежать. Бек потянулся назад и метнул свой меч, запустив его как копье. Лезвие пронзило мужчину в спину, и тот упал с лошади, рухнув на землю еще до того, как Накор успел сделать два шага.

Когда Накор добрался до места побоища, Бек уже извлек свой меч и чистил лезвие о тунику одного из мертвецов.

— Что случилось? — спросил Накор.

— Ты хотел сохранить это место в тайне, — ответил Бек, протягивая руку и захватывая у одного из мертвецов шляпу. Это была широкополая черная фетровая шляпа с низкой макушкой, обтянутая кожаной тесьмой и украшенная стеклянными бусинами. — Мне нравится эта шляпа, — добавил он, надевая ее на голову и поправляя. — Хорошая шляпа.

— Но…

Бек пожал плечами.

— Есть еще что-нибудь поесть?

Накор наблюдал, как Ралан Бек спокойно возвращается на место. Он последовал за ним и обнаружил, что юноша сидит там же, где и несколько минут назад, и ест то, что осталось на промасленной бумаге.

— У тебя остался один из этих апельсинов?

Накор потянулся, достал апельсин и бросил его Беку.

— Зачем ты убил тех людей? Почему просто не отослал их?

— Потому что они бы только заподозрили, что здесь что-то есть, и неизбежно вернулись бы, возможно, приведя еще людей. Я решил быстро решить проблему и избавить себя от лишних разговоров. Либо убить двух человек сейчас, либо многих других потом, — объяснил Бек. Его глаза сузились. — Разве в этом есть что-то плохое?

— Это убийство, — ответил Накор.

Бек пожал плечами.

— Если бы они могли убить меня, они бы это сделали.

Голос Накора повысился:

— В порядке самозащиты! Я видел, как ты сражаешься. Ты испытывал Томаса, и единственный смертный, который мог приблизиться к этому, был Когвин Ястринс, а он был чемпионом Двора Мастеров! У них не было ни единого шанса!

— Никогда не слышал о нем.

— Здесь внизу и не услышишь, — заметил Накор.

Он продолжал наблюдать за Беком, пока тот заканчивал есть. Бек откинулся назад, посмотрел на Накора и сказал:

— И что мы теперь будем делать?

— Ждать, — ответил Накор.

— Чего ждать?

— Пока кто-то другой придет и изучит эти вещи, чтобы я мог заняться другим делом.

— Может, я пойду с тобой? — предложил Бек с ухмылкой.

— Возможно, тебе стоит, — сказал Накор. — У тебя импульсивная натура и полное отсутствие заботы о последствиях.

— Почему я должен беспокоиться о последствиях? — спросил Бек. — Когда-нибудь я умру, но до этого я хочу все иметь, и любой, кто встанет у меня на пути, будет страдать за это. — Он улыбнулся. — Мне нравится заставлять их страдать, если до этого дойдет. Если кто-то будет достаточно силен, чтобы убить меня, тогда все будет кончено.

— Ты не беспокоишься о том, что произойдет, когда тебя предстанет перед судом в Зале Лимс-Крагмы?

Бек пожал плечами.

— С какой стати? Я такой, каким меня создали боги, не так ли? Если кому-то из них не нравится мое поведение, пусть действуют. Я не могу противостоять богу, так что если я не прав, почему один из них до сих пор не превратил меня в жука? — Он засмеялся. — Потому что я не думаю, что богам есть дело до того, что я делаю. Я считаю, что богов не волнует, что делает каждый. Наверное, у тебя могут быть неприятности, если разграбишь храм или убьешь священника без причины, но если оставишь богов в покое, они оставят тебя в покое. Вот как я это понимаю.

— А как же друзья? Семья?

Бек посмотрел на Накора.

— У тебя есть друзья и семья?

— Семьи нет. Когда-то у меня была жена, но это было очень давно. А друзья? Да, у меня много друзей, больше и лучше всех, которые у меня когда-либо были, прямо сейчас. Люди, которым я доверяю и которые доверяют мне.

— Тогда тебе повезло, я полагаю, — сказал Бек. Он посмотрел вдаль, как будто видел что-то в воздухе. — Иногда мне кажется, что во мне есть что-то такое, что пугает людей. С большинством из них у меня нет ничего общего. В основном я нахожу молодых брадобреев, с которыми можно покататься в поисках развлечений, неприятностей или быстрого золота. Время от времени я встречаю тех, кто мне нравится; обычно это парни, которые действительно любят подраться. Был один такой парень, Касамир, он любил выпить и подраться. Неважно, что для этого не было повода; он просто находил кого-нибудь, бил его и начинал драку. Он действительно наслаждался болью. — Глаза Бека блестели, когда он говорил. — Мне нравилось смотреть, как он избивает людей, пока один гвардеец в Киптаке не проломил ему голову острием меча. Я прикончил гвардейца, но был вынужден бежать из Киптака. Так что теперь я путешествую с кем попало, кто ищет развлечений, но нет никого, кого бы я назвал настоящим другом.

Накор замер, обдумывая то немногое, что он знал о юноше, и еще большее, что он подозревал. Наконец, он нарушил тишину:

— Когда ты начал слышать голоса?

Бек долго смотрел на Накора, а потом ответил:

— Когда мне было лет восемь или девять. Откуда ты знаешь о голосах?

— Потому что я тоже слышал их в твоем возрасте, — признался Накор. — Что они тебе сказали?

Бек с нетерпением наклонился вперед:

— Что мне… нужно быть в другом месте.

Лицо Бека осветилось, и он улыбнулся:

— Я тоже это слышал. — Затем его улыбка исчезла. — И еще кое-что.

— Что еще? — спросил Накор.

— Я не знаю, — пожал плечами Бек и опустил взгляд. — Иногда это не голоса, а чувство, что я должен что-то сделать. Сделать кому-то больно. Забрать что-то. Куда-то пойти. — Он оглянулся на пещеру. — Именно это я почувствовал, когда узнал об этой пещере. Некоторые ребята со мной не хотели идти, но я знал, что должен сюда прийти.

Накор кивнул:

— Когда начались сны?

Бек закрыл глаза, как будто что-то внезапно причиняло ему боль. Он открыл глаза и снова уставился в пространство: