— А что если ты гонишь, Танго? Приглючились тебе эти наручники… А подружка твоя просто полевачила. Ну, например, из женской мести за неверность. Ты же взрослый пацан, понимаешь, что это сплошь и рядом случается. И Зольникова, наверняка права, если она по другую сторону баррикад. Сударская твоя за убийство сидела.

По неосторожности!

— У Зольниковой… как ты там, Йода, говоришь? Дхарма? Дхарма такая — быть по другую сторону от всех, кто закон нарушил. Я ее не осуждаю. Мы и сами на этой стороне играем чаще всего. Но… Бывает, что и на противоположной, если нет других вариантов. А что если Татико сыграла на другой стороне по той же причине, м? А если я гоню, я оттуда выйду, и забуду её как страшный сон.

— Слово даёшь?

— Нет… Нихуя я не забуду, мужики, — вздыхаю я. — Но обещаю, что не полезу, если это ее осознанный добровольный выбор. А я просто проходящий персонаж, что под руку попался.

— Ну ладно, мужик ты взрослый, — вздыхает Йода, — решать тебе. Держи, — лепит к моему медальону с группой крови пластинку такого же цвета. — Это тебе страховка от пацанов. Маячок. Мало ли… Мы на связи.

Жму им руки.

Татико

Отбитые мои щеки полыхают. Мне их не жалко. Мне и самой иногда хочется себе звездануть пару затрещин. Но это нужно было раньше. Да некому было…

Раздражённо вытираю слёзы, шмыгая носом.

— Итак, привет… — веду подушечками пальцев по сейфу.

Такая значит от меня страховка, да?

Может быть здесь лежит не только компромат на меня, но и какой-нибудь на Эльдара. И я выкуплю себе свободу у Зольниковой.

Это современный сейф, без ключа. Здесь сенсор для отпечатка и кодовый замок.

Как мне переиграть Эльдара?

Все эти крутые истории со вскрытием сейфа — это точно не мои истории. Поэтому версию я вижу только одну. Заставить его туда что-то положить. Для этого он откроет его. И в этот момент…

Поднимаю со стола тяжёлую статуэтку в виде тигра в прыжке.

Как ударить, чтобы не убить?

Как ударить, чтобы убить, я уже в курсе. Повторять не хотелось бы.

— Татико! — рявкает требовательно Эльдар.

Его спальня напротив кабинета.

Подойдя к открытым дверям, стою в проходе.

Наблюдаю как молчаливая женщина-прислуга переносит мои новые скудные вещи к нему в спальню. Нашу бывшую спальню.

— Татьяна… — поправляю его, глядя в глаза. — Я — Татьяна.

— Мне казалось, тебе нравилось "Татико".

— Перенравилось.

— Я знаю, что резок и жесток. Но так уж вышло, что иначе я с тобой справиться не могу. Но я хочу, чтобы ты знала, что мне неприятно это делать. И жаль… что получается только так. Я помню, как все было иначе между нами. Я очень хочу это вернуть. И я понимаю, что тебе это кажется насилием. Но на самом деле, я тебя спасаю.

Обвожу глазами комнату.

— Ты слышишь меня?

— "Вы — хорошие ребята, жаль — патронов маловато…".

— Что?

— Слышу…

— А следака твоего, если он жестил, я осажу.

— Не надо трогать моего следака. Она — честный мент. Жестит в меру.

— Кого надо? Я знаю всех, кто сидел в твоей камере, и всех надзирателей. Их всех нашли. Кого надо?

— Они делали свою хуевую работу хорошо. Надзирали и сидели. Никого не трогать, ясно?

Если хочешь принести мне голову на блюде того, кто меня обидел, подай свою. Все остальное — мимо.

— Коль уж беременной мне не быть… — меняю позу на более женственную и манящую. — Хочу дебош. Вино, казино…

Медленно моргаю, глядя ему в глаза.

Версия первая, самая простая — напоить. Поехали!

— Хочешь, значит, будет. Собирайся, царица моя.

Проходя мимо, зажимает в дверях, врезаясь мне в губы.

Задирая подбородок, вяло и надменно уворачиваясь.

— Не заслужил ещё…

Ухмыляется. Ведёт носом вдоль моей челюсти, вдыхая запах. Шипит от возбуждения, кисть сжимается у меня на талии.

— Сказала — нет.

Поцелуй в шею. Не сопротивляюсь.

Уходит.

Психуя, стираю поцелуй.

Открываю шкаф. Все на своих местах.

Эльдар никогда не жалел на меня денег. Гардероб у меня хороший. Да только я вот похудела на размер. Перебираю платья, туфли.

Каблук повыше, вокруг щиколотки серебристые змеи с мелкими стразами. Чёрное платье с открытыми плечами. Волосы гелем назад. Губы — алым текущим блеском, чтобы не лез целоваться. Стойкая тушь, на случай если меня накроет и снова захочется порыдать. Парфюм…

— Сергей! — останавливаюсь возле охранника.

Его ноздри вздрагивают, бросив жадный взгляд мне в глаза на мгновение, отводит его…