— Ну-ка… ну-ка… — с любопытством разворачиваюсь я к экрану. — Мне надо!

— "Когда отходы клещевины очищают, они превращаются в рицин, яд настолько смертоносный, что крупинка, которая может уместиться на булавочной головке, может убить. И противоядия нет."

— Хм…

— Успокойся, — разворачивает мое лицо к себе. — Просто успокойся. Большие мальчики все сами порешают, ладно? Ты уже сделала больше, чем могла.

Вытягиваю руку, показывая ему как дрожат пальцы. Нервно усмехаюсь.

— Это адреналин… Тебя просто надо как следует вы… вылюбить, — оскаливается, горячо, подмигивая мне. — Жоденько…

— Ты такой чуткий, Литвин!

И мы снова тихо и нервно угораем в губы друг друга.

— Ч-ч-ч…

— Тихо…

Обожаю! — сжимаю в порыве чувств его лицо ладонями, кусая губы.

Зачем нас разлучили?! Он должен был быть моим… С самого начала!

Отставляя чашу на деревянный подлокотник дивана, тянет меня ближе… целует глубже… закрывает глаза…

Ох!

Сажусь на него верхом.

Глажу пальцами по щетине.

— Оброс как медведь? — тоже ведёт костяшками по щеке.

— Такой суровый брутал… — играю бровями. — Самый плюшевый медведь…

Целую с нежностью в верхнюю губу.

— Самый добрый и душевный мой…

— А-а-а… — закатывает иронично глаза. — С тобой есть кому поспорить, Тати.

— Не вздумай с ними воевать… Я так боюсь за тебя… Они монстры… Ты не такой… Ты хороший. Просто забери Тико и исчезни. Я сама дальше…

Ухмыляется, вальяжно прищуриваясь.

Тяну вверх его футболку. Неровно дыша, рисую пальцами по тату на его груди.

"…Научен убивать…"

Никак у меня с моим терпеливым и мягким Митяем не пишется. Вот "рождён любить" — да.

И его пальцы так хороши…

Закрывая глаза, слушаю его тяжёлое дыхание в темноте.

— Тати… — медленно по очереди стягивает с плеч бретельки моей майки, обнажая грудь.

Не торопясь, обрисовывает пальцами.

Не соображая, веду по нему коготками вниз, предвкушая как он будет сейчас чувствоваться внутри меня.

От невыносимого возбуждения гашу стон.

— Ч-ч-ч… — гладит пальцами по губам.

— Тати… А если я не всегда плюшевый, — хрипло мне в ухо. — И хочу иногда жёстко… Принимается?

О, боги…

Извиваясь, веду языком по его ладони, сжимая член через ткань и кусая его пальцы.

От него принимается всё!

Ссаживает меня, встаёт и идёт в сторону душевой.

По дороге гремя пряжкой ремня.

На мгновение притормаживает.

Пояс штанов съезжает чуть ниже, над резинкой боксеров ямочки на пояснице.

С шипением ёрзаю, сжимаясь внутри.

Литвин просто секс со своими широкими плечами и спортивными ягодицами!

Не собираюсь отказываться… Может, он у нас последний — этот секс.

И включив трясущимися пальцами канал с мультиками, я залетаю к нему в темную душевую.

Мгновенно оказываюсь втрамбована в стену, распята, раздавлена, взорвана, загнута и… растянута его членом без всяких нежностей.

— Ау… — выдыхаю от этих мужских мощностей.

Горячий язык по моей шее… Укус..

Жалобно мурлыкая, врезаюсь коготками в его внушительный бицепс. Кусаю за плечо…

Закрывая мой рот, вколачивается так… что я вдруг понимаю, зачем ему такие прокачанные ягодицы. И что такое — искры из глаз.

Не плюшевый…

Щетина чувствительно скользит по моей шее…

— М-м-м!

Судорожно вздрагиваю, инстинктивно царапая.

Его палец скользит мне в рот, растягивая щеку, в горло, заставляя давиться…

Всасываю его, прикусывая… послушно глотаю, задыхаясь от невыносимого ощущения в горле.

Двигаясь ниже, кистью перехватывает за горло, чуть придушивая, и ускоряется, с пошлыми влажными шлепками отправляя меня в космос….

Перехватывается рукой за змеевик, натягивая меня до лёгкой боли, пока я судорожно дергаюсь, ловя ощущение подкатившего оргазма. И вскрикивая от фейерверков, тоже хватаюсь за змеевик, пытаясь на цыпочках подняться и словно дотянуться до… который вот-вот-вот… Вот!!

— А-а-а!..

Меня словно отрывает от земли!

Змеевик, оторвавшись, с грохотом летит к нам в ноги. Он выдергивает меня за талию из зоны катастрофы в сторону.