Шрифт:
— Эвакуация… — хрипит мне в ухо, глухо смеясь.
По моим бедрам течет…
Изнеможенно, со смешком, выдыхаю.
Разворачиваюсь в его руках, прижимаясь к губам.
— Литвин… Ты как ракетно пусковая установка… — заикаясь бормочу я.
Как выжатая тряпочка, оседаю по его бедру к ногам.
— Просто ты — ракета…
— А такой хороший мальчик был, — истерично бормочу я, ещё не отойдя от ощущений.
Колени дрожат… По телу бродят эйфорические токи.
Пряжка его ремня тихо гремит. Слышу, как застегивает ширинку.
Подаёт мне руку.
Тянет меня за собой из ванной на диван.
— Димка… — поглаживаю его спину. — Ты хоть чувствуешь? Ну… оргазм.
Неопределенно мычит.
— Чувствую… Но не контролирую… Как пацан взрываюсь… Единственное оправдание, что ты быстрее…
Чмокаю между лопатками, с улыбкой ложась лицом на его спину.
— Тати…
— М?
— Я тебя люблю.
Просто, спокойно…
Мое сердце сжимается болезненной судорогой.
Оно чувствует, что расстанемся. Вот-вот…
Лишь бы только дочка оказалась с ним в этот момент.
Прижимаюсь к нему крепче, ласкаясь лицом.
Родной мой…
— Тебе надо идти, скоро вернётся Эльдар, — тормошу его.
Встаёт.
— Завтра… Тебе будет страшно. Но ты верь в меня и ничего не бойся, ладно?
Уходит.
Глава 41 — Прикрывать друг друга
Ночь я провела в комнате Эльдара. Он приехал после хирургии невменяемый и агрессивный. Под какой-то дурью…
Добровольно ушла к нему, чтобы не пугал Тико нашими разборками и чтобы не провоцировать Димку.
Митяй психанул за этот мой добровольный плен.
Но мне было страшно, что Эльдар его выставит, если тот начнет заступаться за меня! И Тико останется совсем без защиты.
Нет, между нами ничего не было. Он был обколот препаратами, обдолбан…
Но я начинаю ломаться внутри. Если это защитит мою дочь, я буду с ним спать, да.
Усаживаю Тико на бедро, как носила ее когда-то, ещё до того, как нас разлучили. Боюсь с утра оставить ее одну.
Литвина нигде нет.
Боюсь спросить у Эльдара напрямую про него.
— Где наша нянька?
— Отсыпной у него, в ночь выйдет.
Митяй! Ты чего?.. Какой Отсыпной?!
В шоке оседаю на кресло, прижимая дочь.
Вдруг ставшее ощутимым счастье — быть женщиной любимого человека сыпется сквозь пальцы как песок. Не судьба…
В какой момент я решила, что Литвин супер-человек, который не обижается, не косячит, не спит, решая только мои проблемы?
Встречаемся взглядами с Эльдаром. На столике бутылка вискаря и стакан.
Наливает себе.
У него зашита губа. Раскололся зуб. Все синее и отекло. И дикция чуть изменилась.
— Будешь?
— Нет.
И все равно достает стакан и наливает мне.
Ставит рядом. Ведёт пальцами по моим волосам.
Я чувствую, как нарастает мое отчаяние. И что я, да, готова на все, чтобы только не трогали дочь. Не забирали ее. И жить я с ним буду как жена, и в тряпочку молчать… И делать все, что скажут фейсы… Я, блядь, больше не могу… У меня ощущение свободного падения вниз. Но я не летаю, я обречённо смотрю на приближающееся дно.
— Мама… — мягкими ладошками вытирает мои слезы Тико. — Папа пвохой. Нас забевут супевмэны.
Супермены?
Улыбаясь через силу, киваю.
— Митяй так сказав… — шепчет мне в ухо. — Вот…
Показывает мне Беляшика.
— Бантик…
— Потеряла бантик? — трогаю вяло ее зайчика. — Ничего… Купим другой.
— Вчера ты несколько часов провела в цоколе с Литвиным…
— Ну уволь его теперь, — равнодушно бросаю я.
Нервно делаю глоток из стакана. Рот обжигает.
— Что случилось в душевой?
— Я оторвала змеевик…
— А Литвин сказал, что он…
Да, блядь! Детская привычка друг друга прикрывать и брать вину на себя дала сбой.
— Ну… С одной петли сорвала я, а до конца, видимо, он.
— И что вы там стояли в ванной, отрывали от стены змеевик? — цедит он.
Вообще-то — да.
— Мне стало плохо! — тихо рявкаю я. — Я не помню точно как оторвался твой чертов змеевик!
Помню только что, держалась за него, пытаясь подняться! Литвин вывел меня оттуда…