— Откуда она у вас? – Невозмутимо спрашивает Штольберг.

— Ведь это вы сидите рядом с Швецовым, верно?

— Скажите, Мечников, вы давно проходили медосмотр? Лор, случайно, не намекал на то, что у вас проблемы со слухом? Я спросил, ОТКУДА вы взяли эту фотографию?

Емельян напрягается, но внешне никак не проявляет своего волнения.

— А разве это важно?

— Мне известно, что вы уже давно работаете отдельно от полиции, и прежних полномочий у вас нет. Стоит уточнить, было ли у вас разрешение на посещение квартиры Швецова.

— Признаюсь честно — нет, не было. Я очень рисковый.

— И наглый.

— Так точно, генерал. И, тем не менее, вы всё ещё меня не выгнали. Я даже догадываюсь — почему. — Штольберг выжидающе молчит. — Потому что вам интересно, что ещё мне известно.

Иероним расслабленно откидывается на спинку дивана и кладёт ногу на ногу. В доме совсем тихо, да и с улицы не доносится ни звука. Емельян предполагает, что Игорь и Артур вполне могут подслушивать где-нибудь за углом. И вряд ли генерал не догадывается об этом. Исходя из этого, детектив делает вывод, что у Иеронима и впрямь нет от «сыновей» секретов.

— Удивите меня.

— Я знаю о существовании Исследовательского Центра Экстрасенсорики и Паранормальных Явлений.

— А от меня вы что хотите сейчас услышать?

— Правду.

Штольберг снова выдерживает паузу, и Емельяну вдруг мерещится невзрачная тень ухмылки на лице генерала.

— Мечников, вы – дурак. Знаете, вам всё же удалось меня удивить. Мне даже занятно послушать, что вы скажете дальше.

— Славно. Благодарю вас за предоставленную возможность, генерал. Итак, начну я с того, что все люди на этой фотографии, кроме вас и Максима Темникова, мертвы. Остальные убили своих жён и покончили с собой. А перед этим их дети без оснований прыгали с крыш и поджигали свои дома. Согласитесь, что выглядит это довольно подозрительно.

Штольберг не сводит с него взгляд и продолжает хранить молчание. Емельян тем временем начинает потихоньку закипать. Он и не надеялся, что генерал сразу же раскроет перед ним все карты, но и столкнуться с таким непрошибаемым равнодушием с его стороны не ожидал.

— Вы никогда не задумывались о том, что если совать нос в дела, которые вас не касаются, то можно его лишиться?

— Пытаетесь запугать меня?

— Нет, серьёзно, зачем вы пришли?

— Чтобы предупредить об опасности, которая угрожает вам и вашим детям. Причём они умрут первыми. Вы должны будете увидеть их трупы.

— Всё, с меня довольно, — Иероним поднимается, небрежным жестом указывает на выход, а сам направляется к лестнице на второй этаж. — Прощайте.

— Генерал Штольберг! — Емельян, утратив самообладание, порывисто вскакивает с дивана. — Гибнут ваши товарищи, а вы отказываетесь оказать содействие расследованию!

Иероним, придерживаясь за поручни, неспешным шагом поднимается вверх по лестнице и даже не оборачивается.

— На первый раз я вас прощаю, Мечников. Но если вы опять появитесь рядом с моим домом — на гостеприимство не надейтесь. Я поведу себя совсем иначе, и вам это вряд ли понравится.

Генерал скрывается из вида за поворотом, а растерянный и почти взбешённый Емельян с горестью осознаёт, что ему ничего не остаётся, кроме как принять поражение и смиренно удалиться.

6. ЖУРНАЛИСТ.

Рука подавленного детектива непроизвольно тянулась к бутылке, но он, прикладывая титанические усилия, останавливал себя. Ему необходимо было сохранять ясность ума. Емельян прекрасно осознавал все возможные риски, но теперь, зайдя настолько далеко и получив почти неопровержимые подтверждения своим догадкам, он попросту не мог повернуть назад. Много лет назад поступив на службу в полицию, он надеялся, что будет полезен обществу, что сможет оберегать покой людей, но какой в этом смысл, если преступления можно расследовать лишь выборочно, закрывая глаза на отдельные из них.