Весь вечер он провёл за штудированием интернета и вторично перечитал одну из статей, имеющих отношение к легенде о «Цепи». Начиналась она с приведения статистики ежегодно пропадающих без вести людей. Случается, что некоторые пытаются инсценировать своё исчезновение, по версиям своих знакомых скрываясь от долгов или недоброжелателей. Около шестидесяти процентов пропавших впоследствии находят, живыми или мёртвыми – это уже от случая зависит. В основном они становятся жертвами убийств, и их покоящиеся в земле тела случайно обнаруживают лишь спустя много лет. Но остаются и те, кто в прямом смысле бесследно испарился. Статья посвящалась именно им. Её автор сообщал, что потратил на проведения своих исследований шесть лет, собирал материал, встречался с родственниками пропавших, общался с полицией. «Я заинтересовался этой темой ещё в раннем детстве. Мне было около семи лет, когда пропал наш пожилой сосед по лестничной клетке. Теперь я смутно его помню и уж точно не смогу назвать имя. Моя мать растила меня одна, ей приходилось много работать, но положение значительно облегчал тот самый старик, потому что никогда не отказывался присмотреть за мной. Я звал его просто «деда», а нашей любимой игрой было «угадай желание». Он давал мне бумагу и карандаш, а я рисовал то, что на тот момент желал бы получить: шоколад, котёнка, футбольный мяч и так далее. «Деда» всегда справлялся с поставленной задачей и точно угадывал, что нарисовано на картинке ещё до того, как я ему её показывал. К нему часто приходили разные люди и задавали вопросы, в суть которых я не вникал, но считал, что старик очень умный, раз к нему столь многие обращаются за советами. Как-то я спросил, неужели все эти гости – его друзья, а он ответил, что нет, и большинство из них встретились ему впервые, они пришли за помощью, следуя наводке своих знакомых. Позже я узнал, что мой «деда» имел репутацию провидца.

Его исчезновение, казалось, заметил только я. Спросив о нём свою мать, я услышал в ответ строгий приказ больше никогда об этом не спрашивать ни у неё, ни у других соседей. Тогда я послушался. А, уже учась в школе, я подслушал исповедь умирающей женщины, которая проживала в соседнем подъезде. Она приходилась подругой моей матери, и когда перестала подниматься с постели, мне часто поручала проведать её и, если нужно, помочь в домашних делах. За несколько дней до смерти та женщина попросила привести к ней священника, так как сама уже не в состоянии была дойти до церкви. Дверь гостю открыл я и на протяжении всего его присутствия находился за стеной в соседней комнате, якобы занимаясь уборкой. Женщина рассказала ему, как сильно кается в том, что по её вине однажды была сгублена человеческая жизнь, и речь шла именно о моём «деде», я понял это, так как она неоднократно называла его по имени, а я на тот момент всё ещё помнил его. Из её слов следовало, что к ней обратились неизвестные люди с вопросом о местонахождении того старика, им было известно, что проживает он в этом районе, и она с испуга назвала им точный адрес. И на следующий же день его квартира опустела. Мне стало интересно, кто же мог забрать его и зачем, встречаются ли ещё подобные случаи, и я стал расспрашивать всех своих друзей, знают ли они людей, которые бесследно пропадали. В ребячестве всё это воспринималось несерьёзно, дети любят выдумывать разные страшилки, но одна история особенно запомнилась мне. Одноклассник рассказал мне о друге своего старшего брата, который так хорошо играл в любые карточные игры, что ни один взрослый, опытный игрок ни разу не смог его победить. Парень зарабатывал на этом и шутил, что видит карты всех своих противников их глазами. Однажды он просто не вернулся после института. Говорили, что он сбежал. А его семья вскоре после этого переехала, ни с кем не попрощавшись. Став старше, я узнавал всё больше и больше аналогичных ситуаций, потому что не прекращал спрашивать о них у каждого, кто мне встречался. Разумеется, большинство пропавших не отличались ничем выдающимся, я уделял внимание лишь тем, о ком зачастую рассказывали просто невероятные вещи.

После поступления на Факультет Журналистики в МГУ, я впервые увидел Арбат. Улица всегда кишела людьми разного сорта, даже в ночное время бурная жизнедеятельность не стихала. Всевозможные артисты — музыканты, художники, мимы, фокусники — находили там своё пристанище и возможность подзаработать на творчестве. И местные жители, и туристы посещали Арбат в поиске новых эмоций, публики всегда было в достатке. Меня заинтересовал один человек, заявляющий, что обладает талантом гипноза. Желающих он выбирал из толпы и при собравшейся вокруг толпе около минуты водил перед носом «испытуемых» грациозными руками. Затем он отдавал добровольцам разные приказы, и каждый беспрекословно подчинялся его воле. Указания гипнотизёра были безобидны и прежде всего ориентировались на то, чтобы рассмешить публику, дабы расщедрить их на гонорар. Добровольцы кудахтали, изображали котов, собак, чесали за ухом, будто у них блохи, а по щелчку пальцев гипнотизёра приходили в себя и недоумевали, глядя на хохочущую толпу вокруг. Набравшись смелости, я лично решил испытать это на себе, ведь всё могло оказать продуманной постановкой, потому я не слишком ждал, что гипнотизёр согласится выбрать меня. Последнее, что я запомнил – вовсе не мельтешение его рук, а взгляд. Среди зрителей присутствовал мой друг. Он-то мне потом и рассказал, как я кидался на собравшихся вокруг людей едва ли не в слезах, потому что мне велено было думать, будто я маленький потерявшийся мальчик и ищу свою маму. Гипнотизёр говорил мне: «Да вот же она», указывал на случайного человека, а я с распростёртыми объятьями нёсся к нему с радостным возгласом: «Мамочка».

Придя в себя, я ровным счётом ничего не помнил. Я вернулся снова на следующий день и наблюдал за очередным представлением, дожидаясь, пока гипнотизёр начнёт собираться домой. Я догнал его и попросил уделить мне пару минут, на что он согласился при условии, что я свожу его в бар и оплачу всё, что он закажет.

Свою часть уговора я выполнил. После третьей кружки пива гипнотизёр стал гораздо общительнее и охотно отвечал на мои вопросы. Он в шутку называл себя волшебником, сказал, что все его сёстры, тётушки и бабушки были ведьмами и передвигались исключительно на мётлах, а воспитывал его большой чёрный кот, который умел разговаривать. Я и сам тогда порядком выпил. Тот добродушный, задорный человек располагал к одной лишь весёлости. Я спросил, со смехом, конечно же, почему он так убого распоряжается своими способностями, ведь ему ничего бы не стоило забирать кошельки и драгоценности у тех, кто сам бы их ему отдавал. А гипнотизёр вдруг сделался серьёзным и ответил, что не имеет права использовать «волшебство» в корыстных, преступных целях, оно дано ему не для этого. Затем он снова улыбнулся, сказав, что выставлять на посмешище «простаков вроде тебя» гораздо веселее.

После этого я часто приходил на представления того гипнотизёра и всегда оставлял ему немного денег. Но длилась его слава недолго, потому как через пару месяцев после нашего знакомства он перестал появляться, и никто больше никогда о нём не слышал.

Позже я узнал от своего близкого знакомого, имя которого я оглашать не стану, ещё более странную историю. Он работал в психиатрической клинике в Ростове-на-Дону медбратом и многое там повидал, но особенно хорошо ему запомнилась женщина, способная предсказывать разного рода события. Это умение она раскрывала далеко не каждому человеку, по большей части пациентка вела себя очень грубо и агрессивно, а в клинику попала за попытку убийства незнакомого ей человека, на которого среди бела дня напала на улице с ножом. Мой упомянутый друг лично получил от неё несколько предсказаний, которые сбылись. «Скоро папкой станешь», — сказала ему та пациентка, а через неделю он узнал о том, что его жена беременна. Некоторые из числа персонала опасливо шептались между собой и избегали встреч с ней, другие же намеренно шли к гадалке за советом. А через какое-то время женщина просто исчезла прямо из своей палаты. Директор клиники сказал моему другу, что ночью женщине стало плохо, и она умерла, но не нашлось ни одного свидетеля, который видел бы тело. Думая об этой ситуации, я предположил, что директора, вероятно, подкупили или же он участвовал в сговоре с теми людьми, которые организуют похищения. Конечно же, я не имел возможности что-либо доказать, располагая одними лишь беспочвенными, смутными догадками.

Потом я впервые услышал об Исследовательском Центре Экстрасенсорики и Паранормальных Явлений. Я начал вести журналистское расследование, но всё, что мне удавалось узнать, не имело достоверных подтверждений. Мир полнится сплетнями, переходящими из уст в уста по принципу сломанного телефона. А вскоре мне пришло анонимное письмо от человека, которому довелось быть сотрудником того самого Центра. Приняв решение свести счёты с жизнью, он желал напоследок поделиться правдой хоть с кем-то. Аноним поведал о том, что «Цепь» была основана ещё при Владимире Ильиче Ленине и занимается она изучением особенностей человеческого мозга, стремясь раскрыть все его возможности и научиться их использовать. Материалом для экспериментов служат люди, уже умеющие гораздо большее, но участие в исследованиях они принимают вовсе не на добровольной основе.

Подопытные живут в условиях тюремного заключения, они насильственно лишены свободы и не имеют никаких прав. Некоторые умирают на хирургических столах, а их имена заменяет порядковый номер. Их содержат в одиночных камерах и не позволяют контактировать даже друг с другом, воспринимая не как людей, а как лабораторных крыс. Всеми, кто там работает, подписано соглашение о неразглашении. За их жизнями ведётся надзор даже после отставки из Исследовательского Центра, каждый их шаг контролируют, дабы исключить и малейшую вероятность утечки информации. И все, само собой, молчат, даже если осознают аморальность и преступность своей деятельности, ведь если они проболтаются, то поставят под угрозу не только собственную жизнь, но и судьбы своих близких. Мой таинственный друг настоятельно рекомендовал мне бросить расследование. Если я зайду слишком далеко, то и меня устранят как потенциальную опасность, моё тело даже не найдут, да и не будут искать, потому что «Цепь» везде и всюду, даже полиция подчиняется ей и способствует уничтожению случайных свидетельств и свидетелей. Аноним не мог больше жить с этим, говорил о преследующих его ночных кошмарах и муках совести, призывая меня смириться с порядком вещей и принять его как данность. Не существует человека, которому было бы под силу совладать со всей мирской несправедливостью и спасти каждого страдающего. И, к сожалению, я убедился в этом на личном опыте.

Все мои дальнейшие попытки найти информацию, касающуюся Исследовательского Центра, терпели поражение. Но я могу с уверенностью заявить, что не намерен опускать руки, и каждый из вас может оказать мне помощь. Если вы или ваши близкие когда-либо сталкивались с чем-то подобным, будь то знакомство с необычным человеком, его исчезновение или же просто слух, вызывающий у большинства лишь насмешки – прошу писать мне на указанную ниже электронную почту. Я гарантирую каждому из вас анонимность и незамедлительный ответ. Любое сведение может оказаться полезным. Проявите ответственность, ведь ваше молчание продлевает мучения тех несчастных заключённых. Как мы можем говорить о человечности и морали, если каждый раз, слыша крик о помощи, затыкаем уши? Отриньте страх, вы не одиноки».