— Мальчишка точно моя копия. Все мои внуки похожи на меня.

Эдди протопал к нему, ухватился за его ногу; чтобы не упасть, и зарычал, как тигр.

Подрастая, Эдвард все больше становился похожим на Уйгерландов, но я продолжал хранить свою тайну при себе. Может, мне стоило объяснить все Тесс, и, скорее всего, это стало бы концом моих мучений. Но моя жена с изяществом переносила все ехвдные замечания о внешности нашего сына. Через несколько дней после его второго дня рождения мы пригласили Оскара Лава и Джимми Каммингса на ужин. После обеда мы дурачились с аранжировкой, которую я написал в надежде заинтересовать городской камерный квартет. Конечно, нам не хватало одного исполнителя, ведь Джордж давно переехал в Калифорнию, но играть с привычными партнерами, даже через столько лет, было легко и комфортно. Тесс извинилась и ушла в кухню, чтобы проверить пирог. Когда Эдвард, сидевший в манеже, заметил, что ее нет, он начал кричать, стуча кулаками о рейки.

— Тебе не кажется, что он уже вырос из этой клетки? — спросил Оскар.

— Ему там нравится. Да и приглядывать так за ним легче, чем если будет бегать по всему дому.

Оскар покачал головой, подхватил Эдварда на руки, посадил к себе на колени и позволил играть с клапанами кларнета. Видя, как мои холостые друзья смотрят на моего сына, я не мог не понимать, что они сравнивают вольную жизнь с семейной. Они любили мальчика, но немного боялись и его, и всего того, что дети вносят в жизнь.

— Ему нравится кларнет, — заметил Оскар, смеясь. — Правильно, чувак. Держись подальше от пианино. Его тяжело таскать.

— А он точно ваш? — спросил Каммингс. — Что-то он не похож ни на тебя, ни на Тесс.

— Ну, раз уж зашел разговор, — присоединился Оскар, — вы только поглядите на эту ямочку на подбородке и эти глазищи.

— Ладно, парни, завязывайте.

— Тихо, — прошептал Оскар, — кое-кто возвращается.

Тесс раскладывала десерт по тарелкам, не обращая внимания на нашу болтовню.

— Слушай, Тесс, — сказал Джимми, поставив тарелку с пирогом на колено, — на кого, по-твоему, похож Эдди?

— У тебя меренга на губе, — ушла от ответа Тесс. Она взяла нашего сына на руки и посадила его к себе на колени. Эдвард тут же сунул руки прямо в пирог, ухватил кусок и потащил к себе в рот. — Вылитый папочка, — засмеялась Тесс.

Я подмигнул ей, и она улыбнулась мне в ответ.

Наконец парни ушли, мы положили Эдварда в его кроватку и отправились мыть посуду. Когда мы закончили, я отложил полотенце в сторону, подошел к Тесс сзади, обнял ее и поцеловал в шею.

— Надеюсь, ты не принимаешь близко к сердцу все эти разговоры о том, что Эдди не похож на нас.

— Конечно, нет, — ответила она, — это же полная ерунда.

На долю секунды мне показалось, что у нее есть что-то на уме, но тут она повернулась и сжала мои щеки руками в резиновых перчатках: «Ты все время беспокоишься о какой-то ерунде». Потом она поцеловала меня, и на этом разговор был закончен.

Несколько дней спустя она разбудила меня среди ночи, тряхнув за плечо и крикнув шепотом:

— Генри, проснись! Внизу какой-то шум.

— Что такое?

— Ты что, не слышишь? Там кто-то есть!

Я пробормотал что-то и опять завалился на подушку.

— Говорю тебе, там кто-то ходит! Неужели ты даже не спустишься, не поглядишь?!

— Ладно, ладно, не кричи, сейчас схожу и посмотрю.

Я нехотя поднялся с кровати и мимо закрытой двери в детскую пошел к лестнице, которая вела вниз, в гостиную. Спросонья я не понял, но мне показалось, что внизу горел свет, а потом его выключили, и что-то закопошилось в темноте. Встревоженный не на шутку, я начал спускаться по лестнице, в каком-то гипнотическом трансе пробираясь сквозь сгустившийся мрак. В гостиной я включил свет, но ничего необычного не заметил, разве что несколько фотографий на стене висело криво. Это была наша семейная галерея: фото наших родителей, изображения Тесс и меня в детстве, наши свадебные фотографии и целый парад портретов Эдварда. Я поправил рамки и в тот же миг услышал, как у кухонной двери что-то лязгнуло.

— Эй, кто там? — прокричал я, бросился в кухню и в последний момент успел заметить, как чья-то маленькая спина протиснулась между дверью и косяком. Я выскочил наружу, в холодную, темную ночь и разглядел три фигурки, метнувшиеся через поляну к лесу. Я крикнул, чтобы они остановились, но, естественно, воришки меня не послушались. В кухне был полный бардак, пропали консервы, сахар и маленькая кастрюля. По полу была рассыпана мука. Тесс зажгла во всем доме свет и спустилась вниз. Ужаснувшись разгрому, она тут же принялась за уборку, вытолкав меня из кухни. Я вернулся в гостиную, чтобы проверить, не пропало ли еще чего. Телевизор, стереосистема и другие ценные вещи — все оказалось на месте. Странно. Видимо, к нам залезла банда каких-то голодных воришек.

Мой взгляд упал на стену с фотографиями, и я подошел поближе и стал — в который уже раз! — их рассматривать. Тесс вдень свадьбы. Сержант Уильям Дэй в военной форме строго прищурился. Руфь Дэй, сама еще почти ребенок, с гордостью и любовью смотрит на своего новорожденного сына. В следующей рамке — опять я, но здесь мне уже лет пять. Хотя, конечно же, это еще не я… И тут только до меня дошло, кто и зачем приходил в наш дом.

Подошла Тесс, положила руку мне на плечо:

— Пропало что-нибудь? Давай вызовем полицию.