АП: Замечательно сказано! Когда произошло ваше первое знакомство со святителем?

ИР: Впервые я узнал о святителе Луке во время паломнической поездки по Крыму, будучи уже взрослым человеком. Позже прочитал, что святитель Лука, по молитвам которому до сих пор паломники получают исцеления от болезней, родился 14 апреля 1877 года в Керчи в многодетной семье аптекаря. Предки его происходили из старинной шляхетской фамилии и принадлежали к католической вере. Но под влиянием матери Валентин еще в юности выбрал православие.

При крещении младенца нарекли Валентином (что значит «сильный, крепкий») в честь священномученика Валентина Интерамского, получившего от Господа дар врачевания и ставшего затем священником.

АП: Подумать только, какое провидение!

ИР: И оно не единственное, я вас уверяю. Подобно своему небесному покровителю, Валентин Феликсович стал и врачом, и священнослужителем. А Лукой он был назван при монашеском постриге, в честь святого апостола Луки – врача и художника-иконописца.

АП: И это тоже знаковое событие. Насколько я знаю, в молодости Валентин Феликсович колебался в выборе профессии: быть ему художником или врачом.

ИР: После окончания художественного училища в Киеве, куда родители переехали, чтобы дать детям хорошее образование, во время вступительных экзаменов в Петербургскую Академию художеств, Валентин вдруг решил, что не вправе заниматься тем, что нравится только ему, «но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей».

АП: Впрочем, он все же стал художником – «художником в анатомии и хирургии», как сам себя называл.

ИР: Но путь был не легок. Преодолев отвращение к естественным наукам, Валентин с блеском окончил медицинский факультет и получил диплом с отличием.

АП: Насколько я в курсе, «отлично» было у него только по анатомическому рисунку?

ИР: Но тем не менее карьере ученого он предпочел должность простого земского лекаря – «мужицкого» врача. Иногда, не имея под рукой инструментов, он использовал перочинный нож, гусиное перо, слесарные щипцы, а вместо ниток – женский волос.

АП: Кстати, по женской теме: насколько я знаю, женился Валентин Феликсович по большой любви, и с женой у них народилось четверо ребятишек.

ИР: Да. Но жена умерла рано. И в это страшное время оставшись один, в феврале двадцать первого года, в должности главного врача Ташкентской больницы, он становится священником, а затем и монахом.

АП: А как же дети?

ИР: Он их передал на попечение своей хирургической медсестре Софии Сергеевне Велецкой, которая отдала всю свою любовь детям «врага народа».

АП: Вот это да!

ИР: Теперь он оперировал и читал студентам лекции в рясе и с крестом на груди. Первые годы советской власти, советский институт и вдруг профессор – поп!

АП: И ему разрешали? Почему?

ИР: Да, разрешали. Перед операцией он молился Божией Матери, благословлял больного и ставил на его теле йодовый крест.

АП: Кстати, насчет креста из йода. Говорят, его неверующие ассистенты особо хихикали над этой процедурой, когда речь шла о гинекологических операциях. Так все же, почему он всегда открыто говорил о своей вере?

ИР: Был такой случай: из операционной вынесли икону, и Валентин Феликсович отказался оперировать. Не помогали ни уговоры, ни угрозы. И длилось это до тех пор, пока у высокого начальства не заболела жена. А оперировать некому – он лучший! И вот тогда высочайшим изволением икону вернули на место. И, вслед за иконой, в операционную вошел хирург Войно-Ясенецкий.

АП: Тверд, как скальпель…

ИР: Помноженный на глубину веры. Позвольте, я зачитаю несколько строк из его автобиографии: «Ничто не могло сравниться по огромной силе впечатления с тем местом Евангелия, в котором Иисус, указывая ученикам на поля созревшей пшеницы, сказал им: “Жатвы много, а делателей мало…” Позже, через много лет, когда Господь призвал меня делателем на ниву Свою, я был уверен, что этот евангельский текст был первым призывом Божиим на служение Ему».

АП: А мне понравилось вот это: «Куда меня ни пошлют – везде Бог»; «В служении Богу вся моя радость»; «Считаю своей главной обязанностью везде и всюду проповедовать о Христе».

ИР: А вот признание Валентина Феликсовича сыну Михаилу: «Я подлинно и глубоко отрекся от мира и от врачебной славы, которая, конечно, могла бы быть очень велика, что теперь для меня ничего не стоит. А в служении Богу вся моя радость, вся моя жизнь, ибо глубока моя вера. Однако врачебной и научной работы я не намерен оставлять». И еще: «О, если бы ты знал, как туп и ограничен атеизм, как живо и реально общение с Богом любящих Его…»

АП: Да, глубока вера его!

ИР: И, следуя своим путем, в 1923 году знаменитый хирург принял тайный монашеский постриг и был возведен в сан епископа.