– Ты остановила это, – прошептала Милли.

Даррен первым делом подхватил ладони любимой и исцелил маленькие ссадины на кончиках пальцев.

– Не думаю, что Империи необходимо ледяное кружево.

– Тем более что оно будто растворяется, посмотри. Перестав подпитываться от моей крови и лунного света, оно будто исчезает, – шепнула Хестер и, посмотрев в глаза любимому, тихо добавила: – Я боюсь его трогать.

Устыдившись собственного страха, леди Аргеланд опустила взгляд. В тени ближайшего сундука она заметила до боли знакомую вещицу.

– Моя шкатулка!

Госпожа Таллара, что начала вновь подготавливать чай, вскрикнула и прижала руки ко рту. Но Милли ее тут же успокоила:

– Никто не подумает, что ты украла! Это артефакт, и своенравный. Он следует за нашей Императрицей и появляется когда хочет. Или когда…

Даррен поднялся, обошел стол и поставил шкатулку перед супругой.

– Думаешь, грязь где-то рядом?

– Не знаю, – покачала головой Хестер и распахнула шкатулку.

Перчатки выглядели совершено обычно, как всегда. Немного серебрились в лунном свете, но…

– Рисунок кружева как будто одинаковый, – шепотом выдохнула госпожа Таллара, – простите, Ваше Императорское Величество. Я не должна была влезать.

– Ничего, – рассеянно отозвалась Хестер, – ничего, вы правы.

Преодолев свой страх, леди Аргеланд подхватила край тонкой кружевной ленты и поднесла к перчатке. Рисунок совпал.

– Оно липнет к старому кружеву, – леди Аргеланд вытащила перчатку, – сливается воедино!

– Вот как получается плотное кружево, – ахнула Милли. – Сколько же в нем слоев?! А рисунок, почему он совпал?

– Перчатки передаются в нашем роду. – Хестер продолжала прикладывать кружево к перчаткам и наблюдать, как оно становится частью артефакта. – Видимо, у кровных родственниц одинаковый узор.

Закончив с этим, Хестер положила перчатки в шкатулку и закрыла ее. Вот только артефакт не спешил исчезать.

– Кажется, это недвусмысленный намек на продолжение, – криво улыбнулась Хестер.

– Ты не должна, – возразил Даррен.

Но леди Аргеланд упрямо покачала головой:

– Если мое кружево способно усилить перчатки, то… Ты ведь и сам понимаешь.

– У меня есть удобное кресло, – шепнула госпожа Таллара, – старое, некрасивое. Но лучше, чем сундук. Пойдем, милая, принесем.

Но вместо Милли из-за стола встал Даррен.

– Показывайте.

Оторопевшая старушка замерла. Она не могла представить Императора, несущего кресло. Тогда Милли пришла ей на помощь:

– Серое с синим орнаментом?

– Д-да.

Хестер же в это время собиралась с силами. Посчитав про себя до десяти, она протянула руку и коснулась того отреза, что выложила из сундука Таллара.

Вот только ничего не произошло… Мир не отдалился, не выступила кровь на пальцах, и лунный свет не стал виться вокруг кистей рук.

«Да вы издеваетесь, что ли?!» – вспылила Хестер мысленно.

Но, быстро остыв, она поняла, что зря ожидала повторения. Скорее всего, теперь она должна сама научиться вызывать эту силу.

Принесенное кресло поставили лицом в сторону окна. Удобно устроившись, Хестер уложила на колени шкатулку и, вновь открыв ее, принялась поглаживать перчатки кончиками пальцев. Она полностью расслабилась и на выдохе вновь поймала то ощущение рассеянного внимания.

– Получилось, – пропищала Милли.

– Заноза, как ты? – Даррен стоял рядом и был готов выбить шкатулку из рук любимой.

– Не так больно, – честно сказала Хестер. – И я понимаю, что я делаю.

В этот раз кружевные завитки сразу же вливались в общую канву рисунка перчаток. Не складывались на стол неопрятной мерцающей кучкой, а тонкими витиеватыми нитями вплетались в узор, что ткался не один век.

Лунный свет становился ощутим лишь у самых кончиков пальцев, и Хестер не сразу смогла распознать логику движений. Но она вдруг вспомнила рисунок из детской книги, где девушка пропускает сквозь пальцы нить, идущую от веретена.

«Или к веретену?» – задалась леди Аргеланд вопросом.

Но в любом случае работа пошла куда быстрей. Благо сотканная нить складывалась в узор самостоятельно. Потому что уж кем-кем, а кружевницей леди Аргеланд не была.

Но зато у нее было прекрасное чутье – укладывая нить, она вдруг ясно почувствовала, что завершила некий этап. И что вот сейчас можно и нужно остановиться.

Закрытая шкатулка замерцала и медленно растворилась.

– Сколько же поколений мы не добавляли узор к перчаткам? – задумалась вслух Хестер, а после вместе с креслом развернулась спиной к окну. – Ох, тяжелое какое.