– Я все равно не очень хорошо понимаю, что такое «сердце земель», – проворчала Милли и толкнула дверь. – Поэтому и испугалась, что могла вас обидеть. Сюда.

Леди Ревир достала ключ и открыла двери, ведущие во внутренний двор.

В лицо ударил свежий ночной ветер. Выйдя наружу, Хестер подняла взгляд к темному безоблачному небу, по которому плыла округлая луна.

– Звезды такие яркие, – задумчиво пробормотала леди Аргеланд, – давно я этого не замечала.

Никто ничего не ответил, и Хестер, посмотрев на притихшую подругу, принялась объяснять:

– У сердца два значения. С точки зрения закона, «сердце земель» – это то поместье, к которому «привязан» титул. А титул, как ты, вероятно, помнишь, закрепляется и документами, и магией. Если семья теряет «сердце», то вместе с ним теряет и титул. Но есть и казусы. Например, если говорить о нас, то «Аргеланд» – это родовое имя, отнять его у нас нельзя. Но мы дали свое родовое имя целому графству, и, значит, отнять его у нас можно.

– Нельзя, можно… Я еще больше запуталась, – расстроилась Милли.

– Сердце земель – это поместье или магическая жила, которая дала семье химмар, веннар или таннар право именоваться лордами, – вступил в разговор Даррен. – Если до получения этого поместья или магической жилы семья не имела достижений, то, утратив их, они утратят и право на титул. Аргеланды не могут утратить право на титул: имя родовое, плюс сильный дар сам по себе дает право на обращение «лорд» и «леди». Значит, если бы они утратили свое «сердце земель», то все равно остались бы лордами и леди Аргеланд, но графский титул ушел бы к тому, к кому ушло «сердце».

– А беседка наша стояла на магической жиле, – подхватила Хестер, – прости. У меня нет таланта к наставничеству.

– Ничего, – отмахнулась Милли, – понятно хоть стало. Хотя нет… Но тебя представляли как графиню, а…

– А особый эдикт Императора позволяет нам иметь этот титул, поскольку в утрате «сердца» нет нашей вины. Графство уничтожил Прорыв, а не глупость или плохое управление, – пояснила леди Аргеланд.

И следом за подругой вступила в темноту узкого коридора. Правда, Хестер не стала надеяться на ровность пола и, щелкнув пальцами, вызвала несколько шариков света.

– Мне в детстве всегда было страшно здесь ходить, – поделилась Милли, – казалось, что это темница. Узилище, которое меня поглотит.

Длинный коридор привел к такой же темной лестнице. По просьбе подруги Хестер запустила свои осветительные огоньки вперед.

– Со ступенями все время что-то происходит, – пояснила леди Ревир. – То одна, то другая выходят из строя.

– Знаешь, это и правда похоже на узилище, – проворчала Хестер, когда узкая лестница привела их к единственной двери на площадке.

– Бабушке нравится, – пожала плечами леди Ревир, – она редко выходит. Матушка сюда почти никогда не поднимается, только дети бегают туда-сюда. Ба печет самые вкусные пряники.

– Здесь есть кухня?! – оторопела Хестер.

И когда дверь открылась, леди Аргеланд с искренним недоумением уставилась на новую лестницу! Только теперь ступени вели вниз, все вокруг было ярко освещено, а в воздухе витал приятный ванильный запах.

– Ба булочки печет, – восхитилась Милли, – как удачно мы пришли! Бабушка, ты где?!

Хестер осторожно скосила глаза на Даррена и тихо спросила:

– Тебе не кажется этот домик в домике странным?

– Я уже видел такие, – коротко ответил Император. – Так защищали сильных колдунов и колдуний. В те времена, когда магия была толком не изучена, использовать силу могли только те, кто от рождения был сверходарен.

– Все эти ритуалы на пробуждение силы и овладение ею, – покивала Хестер, – я поняла. Меня тоже заставляли их проходить. Хотя я никогда не была слабой.

– Всех заставляют. Чтобы не бросалась в глаза разница в силах, – пояснил Даррен. – Это решение приняли лет триста назад, когда на сильных магов пытались открыть охоту и объявить их вне закона.

Хестер смущенно вздохнула: кажется, она зря игнорировала ту эпоху. Увы, ей страшно не нравились темные, страшные истории, сопровождавшие изучение дореформенной эпохи.

«Хотя артефакты тогда были сильнейшие», – мысленно отметила она.

И тут же замерла, осененная возмутительным упущением:

– Милли, а как зовут твою бабушку?!

– Таллара из Ревнянки, – спокойный, ровный голос застал Хестер врасплох. – Добро пожаловать, Ваше Императорское Величество.

Высокая, статная седовласая женщина выступила из тени и низко поклонилась. Сначала леди Аргеланд, затем Даррену.