— Мир, — прошептал неизвестный, оглядывая своё окружение с нескрываемым восторгом. — Мир, где будет царить справедливость и свобода.

Оратор сделал шаг вперёд, не сводя глаз с окружающих.

— Мы сделаем это, — сказал он, как будто не сомневаясь в успехе своего плана. — Мы построим новый мир.

— Сегодня мы приветствуем нашего нового брата! Он заслужил особую честь. — басовито вещал другой незнакомец. — И обретёт дар «голоса». Пройдя инициацию, он станет одним из нас! Одним Г. Л. А. С. — всё так же фанатично вещал балахонщик. — Выйди же в круг, брат мой! — неизвестный распахнул руки, словно желая обнять своего названого брата, но как только ещё один неизвестный вышел из круга, он тут же стал снова серьёзным. — А теперь время клятвы! — загробным голосом произнёс балахонщик.

Новый адепт немного замялся, но спустя секунду всё же начал читать давно уже заученный текст.

Внемлите, Боги, клятве моей!

Жизнь я сейчас отдаю,

Честь свою продаю…

И голос меняю на Г. Л. А. С. Ведь отныне мой дом… это братство в тени!

Ночь моя мать, и сестра тишина,

Я скрываюсь в тенях и не служу никому.

Ведь лишь в тишине…

Моя сила искушающий шёпот,

А слова сладки словно мёд!

И вновь я взываю к вам боги мои,

Слушайте клятву в ночи…

Я не возьму себе ни жены, ни земель.

Не стану отцом и не продолжу свой род.

Работа на Г. Л. А. С. отныне мой долг,

И ей отдаю я себя, ведь слуге не нужна ни свобода, ни власть, ни любовь!

И не надену корону уже никогда.

Ведь я обычная тень.

И твой глас в тишине!

И я верен только тебе…

Я — тот верный слуга, что изгонит врагов!

Я — тот глас, что разносится в пустоте.

Я — тот меч, что избавит тебя от оков.

Я — тот брат, что всегда помогает своим!

И тот, кто здесь не был, меня не поймёт…

Я лишь голос, звучащий во тьме.

И я рог, что в ненастье разбудит всех нас!

Я стану щитом от врагов моих братьев.

И лишь тьма мне судья.

И ни короли, ни святоши мне уже не указ:

Г. Л. А. С. не знает власти другой!

… Вот моя клятва, мой договор.

Братья, отныне я с вами,

А мой голос лишь шёпот в тени.

Как только он закончил говорить, балахонщик степенно кивнул и без каких-либо прелюдий нацепил ему на шею ошейник из колдовского злата. Ошейник был холодным, словно лед, и тяжелым, словно сделанным из какого-то неизвестного металла, что плотно прилегал к шее.

Как только замок щелкнул на его шее, магия трансмутации тут же заработала. Скинув балахон и явив братьям свою наготу, адепт согнулся от приступа боли.

— А-а-а-а! — закричал он, хватаясь за шею. — Проклятье!

От магического ошейника тут же пошли шартрезовые линии, что жадно пытались охватить тело своей новой жертвы.

— Больно! — закричал он, пытаясь сбросить ошейник, но тот был крепко закреплён на его шее.

Какая-то пара секунд, и они начали вырисовываться в колдовские узоры, что тут же напитывали магией из тела адепта.

— Остановите это! — закричал он, но его голос утонул в шуме магии.

Пара минут, и рисунки неожиданно вспыхнули, оставляя по всему телу причудливые узоры, что спустя миг исчезали без следа.

— А-а-а! — закричал он снова, словно его тело раздирало на части.

Магический ошейник также исчез без следа, но это было только начало инициации!

— Не бойся, брат, — сказал человек в роскошной одежде, стоявший в центре круга. — Это только начало.

Фанатик улыбнулся, и его глаза заблестели от удовольствия.

— Скоро ты убедишься, что всё к лучшему.

Он сделал шаг вперед, и его глаза встретились с глазами адепта.

— Добро пожаловать, — сказал он. — В мир свободы и справедливости.

Адепт стоял, опустив голову, и его тело дрожало от боли и страха. Но в его глазах я увидел не только страх, но и какую-то странную надежду.

— Свобода и справедливость, — прошептал он, словно не веря своему счастью. — Это то, что нам нужно.

Фанатик вскинул голову, и его глаза встретились с глазами человека в роскошном балахоне.

— Я готов, — сказал он. — Я готов служить нашему общему делу.

Адепт сделал шаг вперед, и я увидел, что он уже не боится. Он уже не был простым адептом. Он был одним из них.